Моя рыба будет жить

К августу жара стояла такая, ты просто себе не представляешь, и днем, когда Дзико и Мудзи учили окрестных бабушек цветочной аранжировке и пению сутр, а я должна была бы делать задание на лето, я выползала наружу, на энгава[122], которая выходила на пруд, усаживалась там и отключалась. Мне нравилось сидеть, опершись спиной о толстый деревянный столб, на голове наушники, ноги раскинуты в стороны, и наблюдать, как стрекозы порхают над листьями лотосов в крошечном прудике, и слушать японские поп-каверы на французский шансон — я подсела еще до того, как узнала про `A la recherche du temps perdu. Дзико не любила, когда я сидела, вот так раскинув ноги, и, застукав меня за этим занятием, она так мне и говорила. Она говорила, это дурной тон, сидеть, широко раздвинув ноги, гляди, кто хочет, тем более когда я трусов не надевала, и, в общем и целом, я была с ней согласна, но было так жарко! Было просто невыносимо, когда ноги соприкасались друг с другом кожей, и старое дерево энгавы было таким прохладным, и никто не смотрел. Даже кот Чиби, который обычно одобрял горячие коленки, ко мне не подходил. Он лежал, отрубившись, на прохладном мшистом валуне под папоротниками. Воздух по большей части был совершенно неподвижен, но иногда легчайшие ветерки скользили вверх по склону горы, пролетали сквозь ворота и находили путь в сад, где ерошили поверхность пруда и щекотали у меня между ног, заставляя меня ежиться. Иногда я думаю, что в ветерках живут духи предков — можно почувствовать, как они шмыгают вокруг.

Надвигался Обон, и духи толпились вокруг, как путешественники с чемоданами в аэропорту, в поисках стойки регистрации. Обон был их летними каникулами, когда можно вернуться из страны мертвых и навестить нас здесь, в стране так называемых живых. Горячий воздух казался просто беременным призраками — смешно, конечно, мне так говорить, я же никогда не была беременна, но я видела в поезде женщин, которые выглядели, будто вот-вот лопнут, и мне кажется, чувство было примерно такое. Они входят, переваливаясь, животом вперед, и, если кто-то уступает им место, они плюхаются на сиденье, а потом просто сидят с раздвинутыми ногами, потирая живот и обмахивая красные потные лица, — вот такое ощущение появляется от августа, когда приходит время Обона, будто весь мир беременен призраками, и в любой момент мертвые могут прорвать пленку, которая отделяет их от нас.

Когда я не сидела в отключке на веранде, я ходила за Дзико по храму, нося за ней вещи и засыпая вопросами о наших предках.

— А как насчет бабушки Эмы? Она будет? Мы с ней когда-нибудь встречались? Я бы хотела с ней познакомиться. А как насчет двоюродной бабушки Сугако и двоюродного дедушки Харуки? Я бы с ними тоже хотела познакомиться. Как ты думаешь, а они со мной захотят встретиться?

Я была полна ожиданий, хотя никто из предков на Обон раньше явиться не трудился, по крайней мере, насколько было известно мне, но у меня было ощущение, что в этом году все будет по-другому. Во-первых, я теперь была икисудама, и мне казалось, что с живым призраком мертвым должно быть покомфортнее. Еще я сообразила, что они, скорее, объявятся здесь, в храме Дзико, где все их ждут и знают, как их достойно принять, чем в Саннивэйле, скажем, где соседи либо психанут, либо примут всю компанию за ряженых на Хэллоуин в неудачных костюмах. Это вроде вечеринки на день рождения. Если у тебя родители, как у Кайлы, которые реально рубят в вечеринках и зовут всю компанию на боулинг или на скалодром, именинницей быть круто, но если у тебя родители вроде моих, то есть абсолютно без понятий, тогда дни рождения — это отстой, и тебе на самом деле больше хочется быть где-нибудь за тысячи миль отсюда, чем торчать здесь, на своей скучной маленькой вечеринке с твоими американскими друзьями, которые все время вздыхают и закатывают глаза, а потом делаются такие все приторно-фальшивые, когда мама заходит с очередной тарелкой суши. И ты тоже притворяешься, будто тебе весело, улыбаешься, как сумасшедшая, прекрасно зная — это хорошая мина при плохой игре и ты делаешь это только для того, чтобы не расстраивать родителей, чтобы выработать у них хорошее отношение к себе. Короче, я вот к чему клоню — представь, что ты призрак, на какую вечеринку тебе бы захотелось пойти?