Моя семья, мой друг, мой брат (СИ)

Естественно, всё закончилось разбором полётов, и написанием объяснительных, а потом ещё истерикой и гневной речью Люсечки.

Дальше выяснилось, что работать в таком перевозбуждённом и расстроенном состоянии она не может, и Сашу попросили ей помочь.

Вот из-за всех этих событий он был вынужден позвонить Глебу с просьбой приглядеть за дочкой.

Глеб обещал.

***

Звонок на сотовый Саши раздался в районе девяти вечера. Это был дежурный врач из отделения патологии беременности. Звонил он с самыми неутешительными вестями. Давление у Маши подскочило очень сильно и не сбивается, её перевели в отделение реанимации, и сейчас решается вопрос о дальнейшей тактике.

Его просили срочно подойти.

Пришлось объяснять всё той же Люсе, что дежурить она будет одна, пока он не разберётся в ситуации с женой.

Пока шёл в родильный корпус, Саша набрал номер Глеба.

И вот тут психика дала сбой. Голос Саши задрожал, и справиться с нарастающим нервным напряжением, переходящим в панику он уже не мог. А Глеб так долго не брал трубку.

– Да, Саша, всё хорошо, я заруливаю во двор и сразу к Анютке.

– Глеб, Машка в реанимации, говорят, всё плохо, и ребёнок недоношенный. Гинекологи решают, я уже тут под дверью, но меня не пускают. Ты с Анюткой побудь…

– Хорошо, как скажешь. Звони. Сам хоть держись…

Саша не ответил. Но сигналы отбоя Глеб не услышал.

***

Глеб думал. Ему надо быть там. Не с Анюткой, а там, в больнице, с Сашей, и всё разузнать, и, может быть, помочь. У него же и связи есть, и деньги. Он там нужнее. Только куда пристроить ребёнка? И надо это сделать быстро!

Может, Анюту с собой взять?

Пока Глеб пытался припарковаться – места было мало, а ведь надо было ещё и развернуться – светом фар выхватило чью-то смутно знакомую фигуру.

Удивляться и раздумывать было некогда. Что Лёня делает во дворе его дома сейчас неважно, об этом Глеб подумает позже.

Главное – это человек, которому можно доверять. Настолько, что можно доверить ребёнка.

– Лёня, ты тут по делам или как? Ты торопишься? Можешь помочь? Это важно, просто очень важно! Гораздо важнее, чем тогда… ну, в тот раз.

– Что нужно сделать, Глеб Олегович?

– С племянницей посидеть.

– С племянницей?! – Лёню чуть не разобрал смех, но глянув на жутко обеспокоенное лицо Поддубного, он понял, что тот не шутит. И согласился.

***

Через сорок минут Глеб загнал свою машину на парковку больницы и бегом влетел в зал ожидания приёмного покоя. Саша в белом халате, с фонендоскопом на шее стоял около окна в пустом зале, его плечи содрогались.

Глеб подошёл к нему.

– Саша, что?

– Взяли в операционную. Если бы ты знал, как я боюсь…

Глеб прижал его к себе.

– Я тоже, Саша.

========== Анюта ==========

Анюта Говорова совершенно точно выяснила к своим шести годам: её родители – страшные паникёры.

Нет, ну правда! Всё время волнуются из-за каких-то смешных вещей! Например, боятся отпускать её одну на улицу. Мама даже хотела Аню в школу водить и встречать после уроков! За руку водить, вы только подумайте! Это её, уже самую настоящую школьницу, практически взрослого человека!

Да все её одноклассники умерли бы со смеху! Хорошо, что удалось уговорить дядю Глеба заходить за ней по утрам. Мама из окна наблюдала, как они вместе выходят со двора и сворачивают за угол. И не переживала.

А про то, что за углом дядя Глеб торжественно пожимал Анюте руку, желал ей хорошего дня и потом они расходились в разные стороны, они оба маме не говорили. Вот совершенно ни к чему!

Дядя Глеб её понимает гораздо лучше, чем мама с папой. Для родителей она всё ещё маленькая девочка, которую нужно баловать, от всего оберегать, и не про всё рассказывать. Дядя Глеб тоже говорит, что есть много вещей, которые ей пока не понять. Но тут же добавляет – не потому, что она глупая, а потому, что пока нет «жизненного опыта».

Ане очень нравится, что дядя Глеб общается с ней как со взрослой. И советуется обо всём. Например, про папу они разговаривали: дядя Глеб спрашивал у Ани, как будет лучше для папы – если он будет работать в обычной больнице рядом с домом или в большом больничном комплексе, до которого ехать дольше. Аня сразу сказала – в большом. Папа часто говорил маме – ещё там, в их старом доме – что если бы он работал в каком-нибудь крупном стационаре (да-да, Аня знает такие слова, и знает, что они значат!), то зарабатывал бы больше денег. Папа из-за денег всё время переживает, боится, что недостаточно зарабатывает для «своих родных девочек». Мама его утешает, но он всё равно переживает.

Родители и не подозревают, что дети многое слышат, даже когда разговоры взрослых ведутся за закрытой кухонной дверью. Аня не специально подслушивает, вовсе нет! Просто так получается – иногда не сразу засыпается. Поэтому Анюта знает про своих маму с папой много разных вещей.

Мама всё ещё часто плачет по своей маме, Аниной бабушке. Она умерла, когда Ани ещё не было на свете. А папина мама не хочет видеть свою внучку, и с папой не хочет разговаривать. И папа всегда мрачнеет, когда слышит слово «бабушка». Вот глупая она, эта папина мама! Папа же самый лучший!