Моя сестра Джоди

Но это был всего лишь фонарик, который Джоди сбросила вниз по лестнице. Он докатился до конца лестницы, вылетел на пол и несколько раз перевернулся, беспорядочно светя во все стороны.

– Мой подарок на день рождения! – воскликнула я, поднимая фонарик. Его пластиковый корпус в нескольких местах треснул, но он продолжал ярко светить – лампочка не пострадала.

– Все в порядке? Не переживай, я дам тебе другой фонарик, – сказал Харли и добавил, глядя наверх: – Она что, совсем чокнутая? Разве можно так швырять фонарик?

– Она не чокнутая, она безбашенная, ни о чем не думает, – ответила я. – Ну, пойдем, Харли. Ты хочешь подниматься первым?

– Нет, вслед за тобой. Если ты споткнешься, я тебя подхвачу, – сказал он. – Дай фонарик, я тебе посвечу. Смотри, куда ступаешь, и крепко держись за перила.

Харли забрал у меня фонарик и направил его луч вверх по лестнице. Я схватилась за перила и начала подниматься. Ступеньки были неудобными, узкими и очень скользкими, хотя я была в сандалиях на резиновой подошве. Уму непостижимо, как Джоди сумела здесь пройти на высоченных каблуках.

Я взбиралась все выше и выше. Башня казалась мне высокой, как церковный шпиль. Джоди нетерпеливо кричала мне сверху, поторапливая, а поднимавшийся за моей спиной Харли советовал быть внимательнее, не спешить и аккуратно освещал мне дорогу.

Добравшись почти до самого верха лестницы, я увидела вывороченные из стены большие куски штукатурки – на их месте зияли впадины, а лестница здесь сильно шаталась, поскольку не была достаточно прочно прикреплена к стене.

– Господи, да мы просто сумасшедшие, – сказал Харли. – Я думаю, нам лучше спуститься вниз… Медленно, но немедленно!

– Зачем же вам спускаться, если вы почти дошли? Давайте-давайте, залезайте, – уговаривала нас Джоди. – Нельзя же отступать на самом финише!

– Полезли наверх, Харли, – беспомощно сказала я.

С замиранием сердца я поднялась еще на несколько ступеней, внимательно глядя себе под ноги, а когда наконец подняла голову, то увидела прямо над собой освещенную фонариком комнату на вершине башни. Над верхним краем лестницы появилась голова Джоди. Затем сестра ухватила меня за локти и втянула наверх. Я шагнула в комнату.

Нет, у меня было ощущение, будто я шагнула не в комнату, а в сказку! Здесь фонарик был не нужен, комнату освещал неяркий сумеречный свет, проникавший сквозь ромбовидные окна. Весь пол был покрыт мягким персидским ковром с вытканными на нем птицами и розами. Все стены были завешаны гобеленами с изображением пасущихся коров и бледных человечков в высоких остроконечных шляпах и туфлях с загнутыми вверх носами. Кроме гобеленов на стенах висели картины в позолоченных рамах, с полотен смотрели женщины в темных бархатных платьях, с длинными, рассыпавшимися по плечам, волнистыми волосами. Вдоль стен тянулись книжные полки, заставленные большими подарочными изданиями в красных и белых переплетах с золотым тиснением на корешках. В комнате стоял обтянутый розовым бархатом диван, на котором лежали мягкие шали и подушки. Диван был небольшой, но я все равно не представляла, как можно было его поднять сюда по той узкой винтовой лестнице.

Чувствуя себя незваной гостьей, я на цыпочках обошла всю комнату. Это была комната миссис Уилберфорс – но не сегодняшней печальной замужней седой леди с горечью на сердце, а юной, полной жизни девушки, ее тайное убежище, прекрасное и романтичное.

Джоди схватила с дивана вышитую шаль, набросила себе на плечи и принялась танцевать цыганский танец.

– Положи ее назад! – сказала я.

– Да ладно. Все равно никто сюда больше не придет. Это я нашла эту комнату, поэтому она моя. И все вещи здесь мои, и эта шаль тоже моя, – ответила Джоди и сильно притопнула ногой.

– Полегче, иначе пол проломишь и будем мы все лететь до самого низа, – сказал Харли.

Джоди никак не отреагировала, ухватила обеими руками концы шали и захлопала ими словно крыльями.

– А если кто-нибудь вломится к тебе в спальню, объявит, что это он ее обнаружил и все здесь теперь принадлежит ему, ты тоже не станешь возражать? – спросил Харли. – Пусть хватает все, что ему под руку подвернется? Ты будешь счастлива, если кто-то будет носить твою одежду и топать в твоих туфлях на идиотских красных каблуках?

Джоди нахально помахала перед ним шалью, словно дразнящий быка тореадор.

Харли направил ей в лицо луч фонарика.

– Прекрати, ты меня слепишь! – огрызнулась Джоди.

– Эй, что это у тебя на руках? – спросил Харли.

– Ага, сейчас. Лови кого другого на эту удочку.

– Да нет, серьезно. Вон, и на плечах тоже.

– Вот гадство! – воскликнула Джоди, посмотрев. – Что это может быть?

Гадство было похоже на серое кружево. Оно покрыло и обнаженные руки Джоди, и ее футболку. Джоди осторожно подцепила серый кусочек, растерла и сказала, отряхивая пальцы:

– Это просто пыль с той дурацкой старой шали.

– Просто пыль? – переспросил Харли и продолжил, загадочно понизив голос: – А может быть, это Проклятие Башенной комнаты? Оно пометило тебя, и вскоре ты вся станешь серой, а затем начнешь сохнуть и рассыпаться на куски…