Моя сестра

– О, вы, должно быть, доктор Харринфорд. – Она оживляется. Старушка, видимо, стояла за стойкой на скамеечке, потому что, очутившись рядом с нами, она кажется еще ниже. – Я нашла записи, которые вам могут пригодиться.

Она ведет нас к огромному дубовому столу, такой мог бы располагаться на кухне для прислуги. Старое здание скрипит и вздыхает, пока мы идем по нему, паркет ходит ходуном вниз и вверх, особенно после Мэтта.

– Мы ищем свидетельство о рождении 1984 года, – говорю я, пока мы идем к столу. – Девочку зовут Кейси.

– Что ж, по той информации, что вы мне предоставили по телефону, я подняла старые записи, но также искала и через компьютер. Большая часть документов, датированных 1971 годом и позже, сейчас оцифрованы, – говорит она с гордостью. – Я проверила по базе и нашла запись о рождении 1984 года. Девятнадцатого февраля. – Я опускаю взгляд на папку и вижу номер: 0020-95-03-19-02-84. Я наклоняю ее, показывая Мэтту, но он уже согласно кивает. – Вот, я достала документ, чтобы вы могли сами посмотреть.

Я смотрю на старый документ. Кейси Харринфорд, родилась девятнадцатого февраля 1984 года. Мать – Кассандра Харринфорд, отец – Морис Харринфорд.

– Моя сестра. – Я поворачиваюсь к Мэтту со слезами на глазах. – У меня есть еще одна сестра.

Анна покашливает, и я понимаю, что поспешила с выводами.

– Боюсь, это не единственная запись. Когда я смотрела по базе данных, поиск выявил две записи. Первая – о рождении, – говорит она, постукивая пальцем по книге. – А вторая… – говорит она, поджимая губы, – о смерти.

– На это же имя? – спрашивает Мэтт, подходя ближе ко мне.

– Да. – Старушка берет с полки тяжелую книгу в кожаной обложке зеленого цвета, пыль разлетается клубами, как дым. Она открывает ее на странице, отмеченной стикером. – Та же маленькая девочка, как видимо. Дата рождения совпадает. Дата смерти – четвертое июня 1984 года. По-видимому, она прожила немногим более трех месяцев.

– Вы уверены, что здесь нет ошибки? – спрашивает Мэтт, наклоняясь, чтобы рассмотреть имя, как будто что-то может измениться, если он приблизится.

– Только одна запись совпадает с данными. Мне очень жаль, что я принесла вам плохую новость.

Поблагодарив ее, мы возвращаемся к машине. Снаружи покупатели берут все от сухой погоды завершающегося дня. Мы все еще сидим в тишине, когда десять минут спустя выходит Анна. Она машет нам рукой, забирается в старенький «Фиат Пунто», припаркованный на некотором расстоянии от здания, и, осторожно управляя машиной, уезжает.

– О чем думаешь? – спрашивает Мэтт. – Я имею в виду, как ты себя чувствуешь?

– Я запуталась. Я должна быть огорчена, потому что только что узнала, что у меня была сестра, и, согласно тем записям, она умерла. Но согласно этим записям, – говорю я, приподнимая записи о лечении Кейси, – первые шесть месяцев она лечилась в «Фэйр Филдс» от дисплазии бедра. – Я вздыхаю. Это нельзя назвать просто выдохом, потому что, кажется, я не дышала последние десять минут. – Сейчас мне больше, чем когда-либо, хочется узнать правду.

Он заводит автомобиль, трогается, и мы трясемся дальше по брусчатой мостовой. Проезжаем мимо памятника Вальтеру Скотту и часов отеля «Бальморал», и волей-неволей я вспоминаю об Элли, о временах, когда мы сидели в парке неподалеку, о минутах, которые мы тратили впустую в этом городе. Это все позади? Она и правда исчезнет на этот раз? Это к лучшему? Через мгновение Мэтт поворачивается ко мне.

– Что ты собираешься делать теперь?

Я пытаюсь дозвониться до Джозефа Уитеррингтона, но он уже ушел с работы. Значит, это подождет до завтра. Я думаю, не попросить ли Мэтта отвезти меня к старому дому тети Джемаймы. Возможно, я вспомню, где это, и вдруг она все еще там. Но я не уверена, что готова опровергать обвинения, поэтому вычеркиваю эту идею раньше, чем она срывается с моих губ. Мы должны пойти в полицию, как просила детектив Форестер, но к чему меня это приведет? Полиция может подождать.

– Ты ходил в школу в Хортоне? – спрашиваю я. – Ты же вырос рядом, верно?

– Рядом, но не в Хортоне. Я жил в Селкирке до развода моих родителей. После «Фэйр Филдс» я переехал с мамой в Пиблз. А что?

– Ну, есть женщина, учительница в деревне. Из тех, кто знал тогда мою семью, она единственная, с кем я могу связаться. Она должна знать про Кейси.

– Стоит попробовать, – соглашается Мэтт.

Я достаю телефон и набираю номер мисс Эндикотт. Никто не отвечает.

– Ты знаешь, где она живет? – спрашивает Мэтт. Я вспоминаю наш разговор в школе, она говорила, что жила в Хортоне всю свою жизнь. Где же это, как она говорила? Маленький домик с краю?

– Думаю, да.

– Тогда поехали, поговорим с ней.

– Да. Езжай в Хортон.

Через пару минут он начинает говорить. Без предупреждения, не прощупывая почву.

– Мне так жаль, Айрини. Что это все с тобой произошло.