Моя сестрица — серийная убийца

Я сажусь на кровать и вспоминаю события роковой ночи. Айюла и Феми из-за чего-то ссорятся. Нож у Айюлы с собой: она носит его, как другие девушки — тампоны. Она закалывает его, потом выходит из уборной, чтобы позвонить мне. Я приезжаю, мы выносим труп. На этом этапе нас и могли засечь. По-моему, с трупом нас никто не видел, но стопроцентной уверенности нет.

В комнате у меня идеальный порядок. На письменном столе ноутбук, зарядка аккуратно свернута и перехвачена кабельным ремешком. Кресло повернуто к кровати, в нем пусто, в отличие от Айюлиного, заваленного выкройками и разноцветными лоскутками. Постельные принадлежности убраны, кровать заправлена. Стенной шкаф закрыт, одежда в нем сложена, развешана на плечики, рассортирована по цветам. А вот в уборной можно и лишний раз чистоту навести. Туда я и направляюсь, засучив рукава. В шкафчике над раковиной все необходимое для борьбы с грязью и инфекцией: перчатки, дезинфицирующие салфетки, дезинфицирующий спрей, губки, очиститель для унитаза, универсальный очиститель, многофункциональный очиститель, ерш для унитаза с подставкой, мешки для мусора, поглощающие неприятные запахи. Я натягиваю перчатки и беру многофункциональный очиститель. Мне нужно подумать.

Вопросы

Полицейских отправляют побеседовать с Айюлой. Видимо, семья Феми на деньги не скупится. Полицейские приезжают к нам домой, и мама велит мне принести угощение.

Через несколько минут мы втроем (Айюла, мама и я) сидим за столом вместе с двумя полицейскими. Гости пьют колу, едят кекс, сыплют крошками и вопросами. Полицейский помоложе ест так, словно долго голодал, хотя стул под ним едва не трещит.

— Так он пригласил вас к себе?

— Да.

— А потом приехала ваша сестра?

— Угу.

— Да или нет, мэм?

— Да.

Я просила Айюлу отвечать коротко, по сути, поменьше врать и не отводить глаза.

Когда Айюла сообщила, что к нам едет полиция, я затолкнула ее в отцовский кабинет.

Без книг и сувениров кабинет превратился в душную комнату, в которой остались только стол, кресло и ковер. Там царил мрак, поэтому я раздвинула шторы — яркое солнце озарило пылинки, танцующие в воздухе.

— Зачем ты привела меня сюда?

— Нужно поговорить.

— Зачем?

В кабинете ей отвлечься не на что: нет ни кровати, чтобы прилечь, ни телевизора, чтобы посмотреть, ни лоскутков, чтобы вертеть в руках.

— Садись!

Айюла насупилась, но села в кресло.

— Когда ты в последний раз видела Феми?

— Что?! Ты же знаешь, когда…

— Айюла, нужно быть готовой к таким вопросам.

Она вытаращила глаза, потом улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

— Прямо сиди. Слишком расслабленной ты казаться не должна. На допросах даже невиновные не расслабляются. Зачем ты его убила?

Айюла перестала улыбаться.

— Они правда об этом спросят?

— Возможно, они попробуют тебя подловить.

— Я не убивала его, — ответила Айюла, глядя мне прямо в глаза.

Да, теперь понимаю, что зря учила ее не отводить глаза. Айюла и без меня профессионал.

Молодой полицейский краснеет.

— Мадам, как долго вы встречались?

— Месяц.

— Не очень долго.

Айюла молчит, и меня наполняет гордость.

— Он хотел расстаться с вами?

— Угу.

— Он. Хотел. Расстаться. С вами? Или наоборот?

Может, Айюла права? Может, ослепленная злостью, я недооценила маловероятность того, что мужчина захочет с ней расстаться? Даже сейчас Айюла затмевает нас всех. Одета она просто — в серую блузку и темно-синие брюки, из косметики только карандаш для бровей, украшений нет, но так Айюла выглядит моложе и свежее. Изредка улыбаясь полицейским, она показывает глубокие ямочки.

Я прочищаю горло в надежде, что Айюла поймет намек.

— Какая разница, кто хотел закончить отношения?

— Мадам, если идея была ваша, мы должны об этом знать.

Айюла вздыхает и заламывает руки.

— Феми мне нравился, но я люблю немного другой тип…

Моя сестра выбрала не ту профессию. Ей нужно было пойти в актрисы и играть невинных девушек.

— А какой тип вы любите? — спрашивает молодой полицейский.

— Ваша сестра приехала, чтобы выступить посредником? — спешно добавляет его старший коллега.

— Да. Она приехала помочь.

— И у нее получилось?

— Что получилось?

— Помочь? Вы с ним помирились?

— Нет. Наши отношения закончились.

— Значит, вы ушли вместе с сестрой, а он остался в квартире?

— Угу.

— Да или нет?

— Она уже ответила вам! — рявкает мама. Еще немного, и у меня снова заболит голова. Изображать агрессивную мать-медведицу сейчас не время. До сих пор мама сдерживалась, а теперь пыжится. Понятно, все происходящее кажется ей абсурдом. Айюла легонько хлопает ее по руке.

— Мама, ничего страшного, они просто выполняют свою работу. Мой ответ «да».

— Спасибо, мадам. Чем он занимался, когда вы уходили?

Айюла кусает губы, смотрит вверх, потом направо.

— Он проводил нас до двери и закрыл ее.

— Он был зол?

— Нет, он смирился.

— Смирился?

Айюла вздыхает — получается идеальное сочетание усталости и грусти — и накручивает на палец длинную прядь.

— Смирился, значит, согласился с тем, что у нас с ним ничего не получится.

— Мисс Кореде, вы согласны с таким мнением? Мистер Дюран смирился с таким исходом?