Моя сестрица — серийная убийца

Патрульный стучит мне в окно, и я опускаю его на несколько дюймов — достаточно, чтобы полицейский не злился, но недостаточно, чтобы он просунул руку и разблокировал мне дверь.

Патрульный опирается на крышу машины и подается вперед, словно хочет поболтать по-дружески. Желтая рубашка и брюки цвета хаки накрахмалены по самое некуда — ткань даже на сильном ветру не колышется. Опрятная форма — свидетельство уважения ее обладателя к своей профессии; по крайней мере, так подразумевается. Глаза у полицейского темные, как колодцы в бескрайней пустыне, а кожа почти такая же светлая, как у Айюлы. Пахнет от него ментолом.

— Знаете, почему я вас остановил?

Хочется уточнить, что вообще-то меня остановила пробка, но слепому ясно: ситуация безнадежная. Мне от него не отделаться.

— Нет, сэр, — отвечаю я как можно любезнее. Если бы нас вычислили, то наверняка послали бы не дорожную полицию. Наверняка…

— Ремень безопасности. Вы не пристегнулись.

— Ой… — Я вспоминаю, как дышать. Впереди машины начинают двигаться, а я вынуждена стоять на месте.

— Права и регистрационный документ на машину, пожалуйста.

Предъявлять этому типу водительские права совершенно не хочется. Это глупость, не меньшая, чем пускать его в машину: потом все решения будут за ним. Я мешкаю, патрульный пробует открыть водительскую дверь и кряхтит, обнаружив, что она заблокирована. Он выпрямляет спину, и заговорщицкую вкрадчивость как ветром сдувает.

— Мадам, я попросил права и регистрационный документ на машину! — раздраженно повторяет он.

В любой другой день я воспротивилась бы, но сейчас нельзя привлекать к себе внимание. Я за рулем машины, которая доставила Феми к месту упокоения. В багажнике у меня пятно от хлорки.

— Командир, не злись! — начинаю я, старательно изображая пиетет. — Ну, облажалась я. Больше не буду. — Такие слова скорее в его духе, чем в моем. Образованные женщины бесят мужчин вроде этого патрульного, поэтому я изображаю неграмотную речь. Подозреваю, что потуги на неграмотность еще сильнее выдают мой статус.

— Женщина, откройте дверь!

Вокруг ползут вперед машины. Некоторые водители бросают на меня сочувственные взгляды, но остановиться и помочь желающих нет.

— Командир, ну давай договоримся! Уверена, мы друг друга поймем. — Гордость меня покинула, только что делать? В другой ситуации я справедливо назвала бы этого типа преступником, но Айюлины деяния вынуждают осторожничать.

Патрульный скрещивает руки на груди: он недоволен, но меня выслушает.

— Вот по-честному, денег у меня особо нет. Но если ты согла…

— Я хоть заикнулся о деньгах? — негодует патрульный и дергает ручку водительской двери, словно мне хватит глупости ее разблокировать. Он встает прямо и подбоченивается. — А ну глушите мотор!

Я открываю рот, закрываю, не издав ни звука, и молча смотрю на патрульного.

— Разблокируйте двери! Не то отгоним машину в участок и будем разбираться там.

У меня кровь стучит в висах. Обыск машины для меня — риск неимоверный.

— Командир, ну пожалуйста! Давай между собой договоримся! — умоляю я, срываясь на визг.

Патрульный кивает и снова наклоняется к окну.

— Как договоримся?

Я достаю из кошелька три тысячи найр[5], надеясь, что этого хватит и патрульный быстро согласится. Темные глаза вспыхивают, но он хмурится.

— Несерьезно вы настроены.

— Сколько тебе нужно, командир?

Патрульный облизывается, оставляя на губе блестящую каплю слюны.

— Я что, на сопляка похож?

— Нет, сэр.

— Так дайте столько, чтобы серьезному мужчине понравилось.

Я вздыхаю. Гордость говорит мне «прощай», когда я выкладываю еще две тысячи найр[6]. Патрульный берет их и величественно кивает.

— Пристегните ремень безопасности и больше так не ошибайтесь.

Патрульный уходит, и я пристегиваюсь. Через какое-то время руки перестают дрожать.

Приемный покой

В больницу заходит мужчина и направляется прямиком к столу регистратора. Он невысок, но компенсирует это дородностью. Он надвигается на нас, и я морально готовлюсь к столкновению.

— Я на прием записан!

Йинка стискивает зубы и выдает самую ослепительную из своих улыбок.

— Доброе утро, сэр! Могу я узнать ваше имя?

Мужчина раздраженно представляется, Йинка ищет его карточку, неспешно перебирая целую стопку. Торопить Йинку бесполезно, а если вывести из себя, она из вредности еще пуще замедлится. Вскоре посетитель начинает барабанить пальцами и притоптывать. Йинка поднимает глаза, смотрит на него сквозь длинные ресницы, потом снова опускает голову и продолжает поиски. Посетитель надувает щеки — еще немного, и он взорвется. Стоит мне вмешаться и разрядить обстановку? Небольшая взбучка от пациента Йинке не повредит. В общем, я остаюсь на своем месте и наблюдаю.

Загорается дисплей моего телефона, и я переключаюсь на него. Айюла. Она звонит уже в третий раз, но разговаривать с ней нет желания. Может, она дозванивается, чтобы сообщить об очередном мужчине, которого преждевременно спровадила на тот свет, а может, чтобы попросить меня купить яйца по пути с работы. В любом случае, звонок я не принимаю.