Моя служба на Тихоокеанском флоте

Потом разговор перешел на морскую тематику, мы очень долго вспоминали советско-американское противостояние в период войны во Вьетнаме. На прощание бывшие враги, я и американский адмирал крепко обнялись и расцеловались. А потом я получил посылку из Америки, в которой оказались мемуары того самого американского адмирала. К сожалению, на английском языке. Но фотографии о боевом пути адмирала вполне можно было понять. Там были встречи и рукопожатия с американским президентом Никсоном, другими известными политическими деятелями. Вот такая встреча через 20 лет произошла у меня. К сожалению, при отъезде из Хабаровска я сдал мемуары американца в городскую библиотеку.

В начале июня 1974 года пришел приказ об увольнении меня в запас. Надлежало сдать холодное оружие – кортик. Но для всех морских офицеров кортик – это символ и память о годах службы. Поэтому я его «потерял». Мне был вынесен выговор, я заплатил двойную сумму стоимости кортика. И кортик остался у меня на память.

Немного о том, почему я не остался служить на флоте, хотя у меня были хорошие отношения с командиром лодки капитаном 2 ранга Сергиенко Василием Кирилловичем. Коммунисты первичной партийной организации приняло меня кандидатом в члены КПСС. Неплохое мнение обо мне и у командования бригады и флагманского врача эскадры Чистоклетова. Тому было несколько причин.

Во-первых, я пришел служить на флот после окончания гражданского ВУЗа и мои 6 лет учебы не входили в стаж воинской службы, в отличии от выпускников военных училищ. Поэтому, чтобы иметь хотя бы к 45 годам выслугу 25 лет, мне требовалось послужить много лет в северных гарнизонах, где год службы идет за полтора, а то и два, как на Новой Земле. Значит, со мной в этих суровых местах должны были жить и моя семья, жена и трое детей. Это не устраивало ни меня, ни жену.

Во-вторых, чтобы получить хорошую пенсию, надо было к 45 годам иметь звание минимум подполковника м/с. На подводных лодках потолок – майор. Надо искать должность на берегу. А там таких желающих служить намного больше, чем молодых врачей с кораблей. Когда меня уговаривали остаться в кадрах, максимум, что мне могли предложить – майорскую должность начальника санчасти в Хабаровском учебном отряде.

Третье, и, пожалуй, самое определяющее. Служба врачом на подводной лодке при всей кажущейся простоте тяжелая и рискованная. Ужасные условия обитания на дизельных подводных лодках, теснота, качка во время плавания на поверхности моря, а такое плавание ежедневно для зарядки аккумуляторов. Экстремальные условия, в которых находятся члены экипажа зимой и в самые жаркие месяцы требуют максимального внимания к каждому моряку, чтобы не пропустить начинающееся воспаление или обезвоживание. И риск при каждом погружении под воду. Недаром среди подводников бытует поговорка – чтобы количество погружений было равно количеству всплытий. Красивая форма морских офицеров и внимание к ним со стороны женского пола – самая минимальная компенсация за тяжелые условия службы.

Мне был положен еще отпуск на 30 дней и бесплатный проезд. Мы с женой решили, чтобы не пропал бесплатный проезд, что она с дочерью Наташей, которой только что исполнился годик, поедет к родителям. Сговорились, что те из Сибири приедут на Кавказ к своим родителям, т.е. к Наташиной прабабушке с прадедушкой. Люда летала туда самолетом, очень намучилась, так как самолет ТУ-104 делал во время полета на Кавказ 3 промежуточных посадки. А я оставался дома с двумя старшими сыновьями. Но мне помогала баба Ага, а потом приехали мои родители. Перед увольнением мне подарили на память очень дорогие шахматы. Доска была с перламутровыми вставками, а фигуры вырезаны из слоновой кости. Были вырезаны слова «А.К.Щербакову от моряков» Эти шахматы переехали со мной и в Тюмень, но при последнем отъезде с улицы Щербакова в поселок Молодежный я их оставил соседям по лестничной площадке, у которых сын хотел научиться играть в шахматы.

Так с шахматами ушла память о моей службе в Военно-морском флоте Советского Союза. Парадную форму я еще несколько раз одевал во время работы в больнице № 11 города Хабаровска и отделе здравоохранения Хабаровского крайисполкома и во время празднования дня Военно-Морского флота, который отмечается в последнее воскресенье июля. Ходил с сыновьями, пока они были маленькими. Они смотрели на военные катера, стоящие на рейде, наблюдали за прохождением катеров и стрельбой холостыми снарядами. Ели солдатскую кашу из котелков, которую раздавали зрителям из полевых кухонь. А вот мои кремовые форменные рубашки очень понравились моему отцу, который постоянно носил их на работу. Фуражка и пилотка еще довольно долго были у нас дома. Так же как и кортик, который пропал из дома в Хабаровске. На память остались лишь фотографии со времен службы во флоте. И то, что написано, не изгладится из памяти, пока бьется мое сердце.