Моя служба на Тихоокеанском флоте

Подводные лодки имеют на борту грозное оружие – торпеды. Огромные сигары, начиненные большим количеством взрывчатых веществ, при попадании в подводную часть любого судна, что военного, что гражданского, образуют огромную пробоину, куда устремляется забортная вода и судно тонет. Для затопления небольших по водоизмещению судов требуется одна торпеда, а вот на монстров типа линейного корабля или авианосца водоизмещением свыше 50 тысяч тонн требуется несколько торпед. Торпеда имеет диаметр 533 мм, длиной почти 7 метров. Такие же размеры имеет и труба торпедного аппарата, который выстреливает торпеды из своего чрева. Но торпедный аппарат играет и вторую роль. Основная его задача – направить смертоносный снаряд в корабль противника, а вторая – спасти членов своего экипажа в случаем аварии или повреждения в бою, когда подводная лодка оказывается на глубине и не может всплыть.

И хотя эта часть моего повествования не связана с торпедами, о которых я собрался рассказать, мне удобней именно сейчас вспомнить, как происходит спасение экипажей подводных лодок. Причем за то время, как я покинул борт подводной лодки и демобилизовался, т.е. за 40 лет, мало что изменилось. В этом я убедился совершенно недавно, посетив международный военно-морской салон в Санкт-Петербурге. На стенде, посвященному этому разделу – спасению экипажа субмарины – я увидел все тот же оранжевый костюм и знакомый до боли аппарат ИДА-59. Именно с этим костюмом и аппаратом связаны самые жуткие впечатления в моей жизни.

По плану боевой подготовки каждый член экипажа нашей лодки должен был выйти через торпедный аппарат в гидрокостюме с дыхательным аппаратом. Для этих целей придумали УТС – учебно-тренировочное судно. В нем есть отсек, где установлен обычный торпедный аппарат, т.е. труба, один конец которой выведен в небольшой бассейн, а второй в обычном отсеке. Моряки-подводники, облачившись в гидрокостюмы и дыхательные аппараты, по очереди, один за другим, втискиваются в эту узкую семиметровую трубу через открытую крышку аппарата в сухом отсеке. У каждого моряка в руках небольшой маховичок, нужный для того, чтобы подавать сигналы. Когда три человека оказываются в трубе торпедного аппарата, герметично закрывается задняя крышка торпедного аппарата и вся труба заполняется водой. Затем открывается передняя крышка в той части трубы, которая выходит в бассейн. И матросы один за другим вылезают в бассейн. Задача выполнена – три матроса на себе испытали, что это такое. В реале несколько сложнее. В трубе надо создавать такое же давление, как на глубине, где лежит аварийная подводная лодка. Ведь каждый метр глубины – это одна дополнительная атмосфера, которыми измеряют давление. И потом подъем на поверхность по специальному тросу, на котором есть мусинги – узелки, на которых подводник должен останавливаться на какое-то время, чтобы не заболеть кессонной болезнью.

И вот представьте меня, человека ростом 178 см, довольно крепкого телосложения, в этом резиновом оранжевом гидрокостюме, с аппаратом ИДА-59 на груди, с дыхательным мешком вокруг шеи, на толстых негнущихся подошвах со свинцом внутри (чтобы водолаз в воде занимал вертикальное положение головой вверх), втискивающегося внутрь этой трубы диаметром 533 мм, и ползущего вперед, к самой передней крышке торпедного аппарата. Представили? Трудно, правда? Сказать, что в трубе тесно, это ничего не сказать. Какой-нибудь пехотинец, преодолевающий полосу препятствий и ползущий под натянутой колючей проволокой, находится в лучшем положении, чем моряк-подводник в трубе торпедного аппарата. Да еще солдат дышит воздухом, которого сколько хочешь. А у нас есть только запас сжатого воздуха в дыхательном аппарате. А если он закончится, или заест клапан и воздух перестанет поступать? Да еще тогда, когда трубу уже заполнили водой. Что делать? Да, по инструкции надо бить этим маховичком тревогу, стуча по железу трубы. Но пока выкачают воду (чаще просто открывают заднюю крышку аппарата и вода выливается в отсек), а потом матросы потихоньку будут выползать задом назад, в отсек, сколько времени пройдет? Да еще матроса, у которого не работает дыхательный аппарат, надо освободить от гидрокостюма или, по крайней мере, отсоединить гофрированную трубку дыхательного аппарата от маски, чтобы он мог дышать атмосферным воздухом, на это тоже требуется время. Все время посчитали? Так что шансов спасти матроса от асфиксии примерно процентов 50%. Вот эти мысли и лезли мне в голову, пока я находится в трубе торпедного аппарата. Теперь вам понятно, почему я назвал состояние, в котором находился, самым ужасным в жизни? И какой я был счастливый, оказавшись в бассейне учебно-тренировочного судна! Интересно, артист Маковецкий, который играл одного из героев фильма «72 метра», был в трубе торпедного аппарата в гидрокостюме, в который его надели? Вряд ли, иначе он запросил бы вдвое больший гонорар за свою роль.