Моя судьба. История Любви

Я постоянно употребляю слова «славный», «бедный», «бедняжка», но в моем произношении слово «бедный» звучит как «бэдный». В полном смятении я обнаружила, что в газете черным по белому так и напечатали: «бэдный принц». Я невольно подумала, что, если в Букингемском дворце читают «Журналь дю диманш», это произведет на них неважное впечатление! Судя по всему, эта история не помешала мне и впредь приезжать в Лондон, а ведь мои выступления там должны были, по расчетам Джонни, широко распахнуть передо мной двери Америки, которые до сих пор были лишь полуоткрыты.

Мне предложили на свой лад принять участие в первом показе в Париже фильма «Битва за Англию».

Грандиозная постановка этого фильма, снятого Гаем Гамилтоном, обошлась продюсеру Гарри Залцману в 80 миллионов франков. В нем участвовали английские кинозвезды Майкл Кэйн, Тревор Хоуард, Лоренс Оливье, Майкл Редгрейв, Сьюзен Йорк. Эта эпопея посвящена Британским военно-воздушным силам, которые противостояли вражескому вторжению в Великобританию в начале войны. Жорж Гравен вновь повторил свой опыт проведения празднества, который он так удачно применил при показе фильма «Самый длинный день». На этот раз в первом ярусе Эйфелевой башни — на фоне английского и французского флагов — стояла маленькая Матье. Для того чтобы попасть на площадь, надо было миновать шесть или семь полицейских кордонов… Я заранее знала программу вечера, потому что год назад присутствовала на таком же празднестве: гости Залцмана смотрели фильм в большом зале Дворца Шайо. Потом выходили в фойе, где был приготовлен ужин. Каждый находил в своей тарелке на сей раз мою пластинку с прекрасной песней Мориса Видалена «Друг, небо гибелью грозит.»; он написал ее, вдохновившись содержанием и музыкальной темой фильма.

Итак, стоя в первом ярусе Башни в длинном красном платье, я, пока приглашенные сидели за десертом, пела эту песню вслед за исполнением гимнов: «God save the Queen»[28] и «Марсельеза». Я ничего не видела вокруг: лучи прожекторов (которые, по моему выражению, «обшаривают небо») слепили меня, и перед моими глазами зияла черная дыра. Едва я закончила петь, дыра эта взорвалась фейерверком, столь мощным, что Эйфелева башня, казалось, задрожала, вибрируя своим железным кружевом, и готова была рухнуть. Однако пиротехники — их было девять — невозмутимо продолжали свою работу, сохраняя полное спокойствие.

Оказавшись в облаке порохового дыма, все мы — в том числе механики и электрики — утирали слезы, которые были вызваны отнюдь не фильмом «Битва за Англию». Внизу — в садах Трокадеро — веселилась многочисленная толпа парижан. Я очень удивилась, услышав на фоне аплодисментов не только возгласы «Да здравствует Франция!», «Да здравствует Англия!», но и возглас «Да здравствует Мирей!».

В промежутке между концертами в «Савойе» и на Эйфелевой башне я в том же 69-м году совершила кратковременную поездку в Вашингтон для участия в транслировавшемся по телевидению представлении, приуроченном к съезду республиканцев; там выступил и сам Никсон.

В этой передаче выступали многие известные артисты, среди них такие звезды, как Дайана Росс (правда, в ту пору она еще не была той Дайаной Росс, которая известна сейчас), обладатель самого красивого профиля в Соединенных Штатах Джимми Дьюрент и мой давний партнер Том Джонс. На этот раз со мной не было Джонни, он заболел гриппом во время эпидемии, которая свирепствовала в Париже. Вместо него поехала Надин, открывшая для себя Америку. Чувствовала она себя плохо: уже в самолете выяснилось, что у нее тоже грипп; бедняжку, видимо, заразила при прощании тетушка или наша служанка, которая чихала и кашляла.

Надо сказать, что с некоторых пор я боюсь самолетов. Никак не могу избавиться от этого безрассудного страха. Чтобы побороть его, мне нужно во время полета с кем-нибудь разговаривать. У Надин поднялась температура, и в собеседницы она не годилась. Тогда я попросила разрешения осмотреть кабину пилотов, что мне охотно позволили. И я принялась болтать с ними. Задавала вопросы, казавшиеся им, должно быть, смешными. Например, такой:

— Скажите… вам не кажется, что мы падаем?