Моя судьба. История Любви

Однажды, возвращаясь домой, я нашла возле двери какой-то странный сверток. Я тотчас же обратилась к привратнику. По его словам, ко мне приходил какой-то мужчина и, не застав никого дома, оставил этот сверток на половике у моего порога. Сперва все это показалось мне забавным, но, вспомнив о письмах с угрозами взорвать мою квартиру, я в очередной раз обратилась в полицию! Сверток развязали и обнаружили в нем какое-то непонятное устройство, в приложенном листке пояснялось, что это «сверхгенератор». Изобретатель утверждал, что с помощью этого пробного образца можно получать горючее из какой-то простейшей смеси, большую часть которой составляет вода. История эта имела продолжение: в один прекрасный день ко мне обратился некий адвокат. По его сведениям, я вложила два с половиной миллиона франков в создание этого прибора. И он предъявил обязательства, якобы подписанные мной. Я сразу же обнаружила, что моя подпись подделана. «Изобретатель» воспользовался моим именем как приманкой для доверчивых простаков. Больше того: чтобы подтвердить связывающую нас дружбу, он умудрился сфотографировать меня, когда я обнимала какую-то девочку после окончания концерта (дети часто поднимаются на сцену и вручают артистам цветы); он утверждал, что это его дочь по имени Мирей… а я — ее крестная мать! Мне пришлось подать на него в суд по обвинению в подлоге. Уголовное дело было прекращено, так как ответчика признали невменяемым.

С самых первых выступлений поклонники и друзья заваливали ее восторженными телеграммами

Я опускаю другие подобные случаи.

Один крестьянин, которого я никогда не видела, пришел к моей маме. При взгляде на его ручищи она испугалась и мысленно назвала его душителем. Он объявил ей, что мы с ним решили пожениться и назвал не только день, но даже час будущей свадьбы. Он много раз писал в контору Старка, требуя, чтобы были разосланы приглашения на «нашу» свадьбу, и, так как ему, конечно, не отвечали, однажды он сам появился на пороге:

— Вы… вы не умеете себя вести! Вот когда я женюсь на Мирей, вы не то запоете!

По его письмам можно было понять, что он не в своем уме.

В потоке получаемой нами почты встречались душераздирающие послания. Одно из них так потрясло всех, что решили показать его мне: какая-то женщина писала, что у ее ребеночка обнаружили опухоль мозга и ему предстоит операция; до этого она хотела бы совершить паломничество в Лурд, но у нее нет для этого средств. Джонни согласился, что следует помочь этой несчастной женщине: дать ей денег на поездку, а если понадобится, то и на жизнь. Однако он все же решил предварительно навести справки. Оказалось, что никакой опухоли не было, да и ребенка не было. Особа эта сидела без работы, изредка перебиваясь поденщиной, и решила таким способом поправить свои дела.

К счастью, приходили письма и от истинных почитателей моего таланта. Некоторые из них стали впоследствии моими друзьями. Однажды компания «Эр Франс» пригласила меня поехать в Бразилию для участия в конкурсе, который она проводила в память о Мольере; там я познакомилась с одним из служащих этой компании, который покупал все мои пластинки и знал наизусть многие песни из моего репертуара. По роду службы он часто бывал в разъездах и нередко встречал меня на Рождество или под Новый год в разных концах света. Он даже прилетал в Китай, чтобы повидать меня.

Моя молоденькая почитательница из Германии, по имени Карин, стала моим секретарем и теперь, в Париже, ведает моей корреспонденцией на немецком языке. Другая немка — Гизела (кстати, она удочерила маленькую кореянку) — старается не пропускать мои сольные концерты во Франции. Еще одна немка — Вини, приезжая в Париж, останавливается у меня. Она прекрасно владеет тремя языками; мне хочется, чтобы она жила у меня подольше, потому что, беседуя с ней, я делаю успехи в английском и немецком языках. Можно было бы упомянуть еще Сильветгу, Эдди, Жан-Мишеля… Свои отпуска они проводят, сопровождая меня во время летних гастролей. Их дружеская привязанность трогает. Кроме того, они хорошие судьи, и я часто исполняю им свои новые песни, прежде чем вынести их на суд публики.

Не могу не сказать о молодом моряке с корабля «Жанна дАрк». Проводя свой отпуск в Париже, он обычно приходил в нашу контору, чтобы получить мой автограф на пластинках. Мама радушно приняла его в Авиньоне, когда он приехал туда, воспользовавшись увольнительной. Он очень любит свой корабль и сожалеет, что я на нем ни разу не побывала. В самом деле, я выступала на кораблях «Клемансо» и «Фош» (с дебютантом Мишелем Сарду), но посетить «Жанну дАрк» мне так и не довелось.

Все эти почитатели моего таланта, а также те, о которых я не упоминаю только за отсутствием места, — люди очень славные; их теплое отношение помогает мне забывать о помешанных, которых я боюсь.

Существует также длинный (мне он кажется нескончаемым) список тех, кого молва называет претендентами на мою руку.