Моя свекровь и другие животные

А что дальше… Надеюсь, жених в курсе, что с этим зоопарком делать, а то ведь нервы у меня не железные, могу и в истерику удариться. Я отвернулась, позволяя ненаглядному сменить ипостась, и так стояла, разглядывая шипастую морду создания, на которой застыла гримаса величайшего блаженства.

И он, выходит, любит, когда за ухом чешут.

Уши, правда, были весьма и весьма условные, но…

– Агния, – осипший голос заставил обернуться. – Пожалуйста, расскажи, что произошло.

Да кабы я знала… Главное, жених разогнулся и выглядел относительно целым, хотя и потрепанным. Зверюга потянулась было к нему, заухав, но я топнула ногой:

– Стоять. Никто никого есть не станет. Понятно?

– Понятно, – мрачно отозвался Нкрума. – Но, может, ты снимешь гадюку? Она ядовита.

Об этом я сама догадалась.

Здесь, по-моему, неядовитые твари не водятся. А если уж природа обделила отравой, то щедро отсыпала когтей с зубами. Я вздохнула и, погладив змею – как ни странно, прикосновение к ней не вызвало отвращения, – попросила:

– Давай ты меня отпустишь? Хочешь, я тебя на колени возьму? А то ты очень тяжелая.

Я присела на какой-то обломок и почти без страха отпихнула уродливую морду, вознамерившуюся устроиться у меня на коленях. И змеюка одобрительно зашипела. Она стекла на эти колени, свернувшись в несколько раз и устроив голову поверх колец.

Скорпионы зашелестели, будто советуясь, но тоже сползли на землю и исчезли где-то в трещинах.

– Я действительно не понимаю, что происходит, – я провела мизинцем по плотной чешуе. – Просто скажи, что этому есть объяснение.

Нкрума покачал головой, а потом неуверенно ответил:

– Возможно, какой-то подземный газ или излучение?

Это он у меня спрашивает? Хотя чем бы это ни было, главное, чтобы не прекратилось в мгновение ока. Как-то…

Мысль, несомненно глубокую, прервало протяжное гудение, а затем взрыв сотряс потолок, обрушив на нас град из песка и щебенки. Я только и успела, что икнуть, как сверху оказалось огромное тело зверя.

Массивные ноги.

Гладкое брюхо.

И кажется, я на змею упала, но та, вместо того чтобы впиться в тело, как положено приличной гадюке, лишь зашипела и медленно, с чувством собственного достоинства, выползла из-под меня.

Снова ухнуло.

Громыхнуло.

И на грохот этот зверь отозвался рассерженным ревом. Я его понимаю. Сидишь тут в пещере, а какие-то неразумные существа ее ломают пренаглым образом, того и гляди разрушат. И пожалуй, зверь пришел к тому же выводу, а потому загудел, подхватил меня за шкирку – подхватил аккуратно – и куда-то потащил.

Надеюсь, не жрать.

Я только и смогла, что пискнуть.

– Стой! – Нкрума поднялся на четвереньки. – Стой, кому говорят. Агния, прикажи ему!

Ага, а он возьмет и послушается.

Но я набрала воздуха и так громко, как смогла, рявкнула:

– Стоять!

Как ни странно, зверь остановился.

Дернул головой и заурчал что-то крайне неодобрительное.

– Отпусти меня, – я дернула за костюм. Надо же, до чего местный шелк крепок. – Пожалуйста.

И вновь меня послушали.

Заухали только, затопотали и замотали головой, явственно намекая, что это место не слишком-то подходит для дружеских посиделок. Потолок вновь затрясся.

– Что это? – поинтересовалась я у жениха, который скривился и уши к голове прижал. – Может, пойдем уже, а?

– Бомбят, – произнес Нкрума сквозь зубы. – И пожалуй, ты права, нам стоит спуститься глубже, но я там не бывал. Чем глубже, тем…

Понятно.

Закопаться можно, но кто раскапывать станет? Впрочем, один проводник у нас имеется.

– А… – я оглянулась на палатку. – Ее ведь забрать надо.

Слова мои утонули в грохоте взрыва, и крупный кусок камня приземлился на серебристый полог, задержался на мгновенье, а после накрыл палатку, лишив проблему актуальности.

Нкрума схватил меня за руку.

– Идем! А ты – веди! И если вдруг вздумаешь нас сожрать…

Это предположение оскорбило нашего нового приятеля до глубины души.

– …Я тебе поперек глотки встану.

Глава 26

Нкрума осознавал, что происходящее невозможно, однако хвост ныл, подтверждая его реальность. А если так, то ему следовало воспользоваться обстоятельствами. Проблем и без того слишком много, чтобы создавать себе новые.

Рапан заухал и, отряхнувшись, потрусил к огромному провалу в стене. Он то и дело останавливался, убеждаясь, что и Агния, и Нкрума следуют за ним. И почему-то огромная змея, устроившаяся на спине – гадюка обвила костяной шип, – больше не казалась чем-то чуждым.

Взрывы продолжались.

Пять.

Семь.

Девять.

Они явно взрывали периметр, надеясь таким образом вскрыть глубинные пласты. Убеждены, что Древние защитили свою вотчину от такой малости, как поверхностный взрыв малой мощности? А дальше что? Ультразвуковые глушилки?

Или проходчики?

Их вряд ли много. Удовольствие дорогое, предназначенное для внешней разведки. До списания аппараты доживают редко. Есть, конечно, горнорудные, но у них защита послабее да и профиль иной. Значит, взрывы – первая стадия.

Ультразвуком тоже пройдутся, зачищая периметр.

Стандартный протокол.

Нкрума поморщился: не хватало, чтобы их задело. Он-то справится, в академии и этому учили, но зверье зверьем и останется.

Мы уходили ниже.

Глубже.