Моя свекровь и другие животные

Нейтрализатор входил в стандартный комплект, правда, доз набралось с дюжину, но и этого хватило.

Круонцев становилось больше.

И смотрели они на Нерри как-то… не слишком добро. Он вернулся в угол и, согнувшись, сел, прячась от бывших пленников за коленями.

– Сколько вас здесь всего, болезный? – поинтересовался давешний рыжий, вытирая испачканную чем-то руку о ковер. – И на орбите, и вообще. Выкладывай что знаешь!

– Погоди…

Этот был явно старше, крупнее и держался так, что становилось ясно – он здесь хозяин.

– Да ладно, дом мы зачистили… здесь их немного было. И мне интересно, куда подевались остальные. Ты ведь расскажешь?

– И покажу, – пробурчал Нерри. – Если дадите профиль входа.

Даром, что ли, он полгода потратил, создавая червя.

Город был лабилен. Я не знаю, честно говоря, как они это реализовали, мудрейшие и древнейшие, ведь внешне город выглядел не то чтобы совсем уж обычно, но… камень есть камень. И от него сложно ждать гибкости, а поди ж ты… Стоило мне захотеть, и перед Нкрумой возникла лестница.

Так оно быстрее будет, а то в лабиринте внешних коридоров можно проплутать вечность. Столько времени у нас нет.

У него нет.

Если бы существо, чем-то похожее на Минотавра – та же уродливая бычья голова на могучем псевдочеловеческом торсе, – было одно, я бы просто раздавила его.

И подозреваю, что не только у меня возникло подобное желание.

Тварь не видела, в отличие от города, теней, которые шли по его следу.

Тварь желала знаний?

Власти?

Чего еще? Крови, пожалуй… А город был отчасти эмпатом, что и позволяло некогда сделать правильный выбор, но, с другой стороны, заставляло закрываться от тех, чьи мысли и эмоции были чересчур… агрессивны?

Ладно, главное – мне стоило лишь захотеть, и…

Я погладила теплую змеиную кожу. А гадюка, взобравшись мне на плечи – теперь ее вес не казался таким уж неподъемным, – возложила голову мне на макушку. Что ж, каково царство, такова и корона.

– И что делать будем? – поинтересовалась я так просто, чтобы хоть с кем-то посоветоваться.

Город предлагал уничтожить.

Всех.

Безопасность хранилища превыше всего, а смерть отдельных особей не способна оказать критического влияния на развитие всей популяции.

Нет уж, мой жених мне нужен. Да и эту девочку, которую ведут на черном поводке, жаль.

Шшарх не является поводком. Это кристаллическая форма жизни, обладающая зачатками разума и огромными способностями к эмпатии…

Спасибо за справку.

Шшарх – идеальное оружие.

Он сам по себе ядовит.

А еще при должном умении им камни рубят… точнее, не только камни, но и металл, не говоря уже о живой плоти. Он привязан к хозяину, и… и этот конкретный истощен, поскольку существо, его обнаружившее, так и не разобралось в свойствах. Оно сумело разбудить шшарх, но не провело привязку, не накормило, и теперь шшарх вынужден поглощать ту пищу, которая доступна.

Это какую?

Кровь. Петля впилась в кожу, и пара кровяных дорожек засыхали на смуглой шее заложницы. Шшарх не смел брать много.

Интересно, а я смогу с ним побеседовать? Если подойдет ближе.

А яд он способен нейтрализовать?

Ближе.

Ближе, мать его, бандерлоги… вам и без того красную дорожку проложили.

Я оглянулась. Водяные стены давно рухнули, отрезая островок с сердцем хранилища от прочего мира. Э-э, нет, лодки им взять негде, а потому…

Когда очередная дверь открылась, повинуясь моему приказу – город был недоволен, но раз уж избрал, то пусть молчит и подчиняется, – я отступила за каменную стелу, благо их на островке обнаружилось аж с полдюжины.

Актуальненько, нечего сказать.

А теперь совершим чудо – и да расступятся воды, пропуская урода. Ну, не только его одного, но иначе рифмы не получалось, а без рифмы жить было грустно.

Воды расступились.

Но рогастенький не спешил ступать.

Да и пленницу держал крепко…

…Арагами-тари помнила песни.

Мир.

Сотворенный древними из песка и тлена, одаренный водой, которая скрыта где-то в глубинах, ибо любой дар надлежит хранить… Капли ее пробирались наверх, даруя жизнь.

И жизнь эта была многообразна.

Славьтесь же…

В коридорах было влажно.

Капли на стенах.

На камнях.

На белых панцирях скорпионов, которые спешили использовать влагу, собирая ее в пушистые коконы из нитей. Самки были малоподвижны, зато самцы сновали, торопясь собрать как можно больше драгоценной воды. Стая уховерток обосновалась на теле, поглощая мертвеца столь стремительно, что к вечеру от него костяк останется.

Если останется.

Неважно.

Песчаница замерла.

И улыбнулась.

– Свершилось, – сказала она, тряхнув копной косичек, и камни в них зазвенели.

Непорядок.

Но ведь охота почти окончена. Связь и ту восстановить удалось, благо мальчик позаботился разбудить дронов. Осталось переждать бурю и…

Нижние уровни не желали принимать гостей.

Их недовольство ощущалось кожей, и что-то глубоко внутри, древнее и, быть может, существовавшее еще вне поля создания разума, требовало подчиниться.

Уйти.

Что бы ни скрывалось в глубинах города Древних, оно не предназначалось для Арагами-тари. И в любом другом случае она подчинилась бы, ибо это было разумно, да и инстинкты никогда не подводили, но…

Вниз ушел ее мальчик.