Моя СверхНовая (СИ)

Я помнил, как нашёл каждого из них. Ютуб — великая вещь. Она позволяет молодым талантливым ребятам проявлять себя, расширять горизонты. И помогает таким, как мы, находить друг друга. Когда я услышал голос Ноа — низкий, с такими пронизывающими бархатными нотками — то сразу понял, что хочу этого парня в свою команду. Но по-настоящему он раскрылся потом. Когда я увидел, как он танцует.

Ох, он был действительно хорош в этом. Когда они с Алом встали в пару и Ноа повторил за ним все нужные связки с первой же попытки, я понял, что да, это то, что нам нужно. Поэтому сразу сказал обоим, что они должны вести нас в этом. Я, Вуди и Майк — мы взяли на себя создание музыки и текстов, но танцы — это была зона ответственности этих двоих. И они подходили к работе с полной самоотдачей. Ноа отвечал за расписание наших танцевальных практик, а Алан отсматривал все клипы ещё на монтаже, чтобы понимать, получались ли связки и не нужно ли что-то переснять. Вдвоём они подолгу оставались в зале, придумывая новые связки и пробуя их на себе прежде, чем показать нам.

Алану и Ноа пришлось сложнее других тогда, когда мы только начинали. Нет, остальным тоже было непросто — Майки вообще ещё в школу ходил и с трудом убедил родителей, что музыка не будет мешать учёбе. Вуди только поступил в колледж и тоже переживал, как сможет совмещать сразу всё. В этом плане нам троим было проще — Ал учился на хореографа, мы с Ноа изучали музыку и получали некоторые поблажки от преподавателей.

Но именно Ноа и Ал оказались в самых сложных условиях. Майки и Вуди занимались тем, в чём были неизменно хороши — пение и рэп. Плюс — оба, хоть и на любительском уровне, но раньше занимались танцами. Алан никогда раньше не пел — и очень зря, ведь голос у него был действительно хорош. Ноа же особо не задумывался о танцах с профессиональной точки зрения. Но я хотел, чтобы мы были лучшими. А это значит — уметь нужно было всё. И если Майк с Вуди брали высокими нотами и супербыстрой читкой, у остальных таких преимуществ не было. Поэтому — только упорный труд и совершенствование навыков.

— Так, всё понятно?

Танец действительно был простым — парни даже не запыхались. Но вместе с тем вся связки смотрелись интересно, так что скучным он точно не казался. Поэтому, поднявшись на ноги, мы начали учить движения. Алан, стоя к нам спиной, показывал каждую связку, глядя на нас в зеркальную стену, а Ноа ходил между нами, внимательно наблюдая и поправляя, если допускались ошибки.

— Нет, Крис, ты делаешь это движение недостаточно резко, — парень приблизился ко мне, становясь рядом, — Смотри, вот так. Видишь? Рывок должен быть более чёткий.

— У меня так плечо из сустава выскочит, — хмыкнул я, пытаясь повторить.

Ноа усмехнулся, откидывая со лба выбеленные пряди волос:

— Ты, конечно, уже немолод, о великий лидер, но поверь — твоим суставам ничего не грозит. Проверено на себе. Вот, смотри, — он положил руку мне на плечо и чуть надавил, — Чувствуешь? Нужно напрягать вот эту мышцу при рывке — и всё будет в ажуре.

— Да, понял. Спасибо. Ты очень хороший учитель, к слову.

Ноа смутился, как всегда бывало, когда он слышал комплимент. Этот парень был человеком-контрастом. Как чувствительный маленький дикий кот. Он постоянно выпускал свои коготки. Но если бросить в его сторону похвалу — ну, или немножко еды — тогда он их спрячет. И он спокойно и хладнокровно всё съедает. Чтобы потом снова выпустить когти.

Вот и сейчас, помявшись секунду, он снова натянул равнодушную маску и скомандовал:

— Давай, ещё раз. Напряги вот тут — и делай, — ещё раз похлопав меня по руке, сделал шаг назад.

А ещё он был невероятно тактильным. Серьёзно — он перелапал каждого из нас. Ему важно было иметь физический контакт — будь то крепкие объятия или простое касание руки. Говорю же — кот. Думаю, всё дело в том, что он был очень одинок. Кажется, он единственный, кто действительно выполнял пункт контракта про отсутствие личной жизни. Но при этом делал вид, что ни в ком и не нуждался. Его семья жила в другом городе, поэтому родных ему заменила группа. И, возможно, с помощью нас он пытался восполнить ту нехватку тепла, которую постоянно ощущал, хоть и притворялся, что это не так.

Танец мы учили часа три, что я считаю большим прогрессом. Когда мы только начинали, на это могло уйти несколько дней. Растём, выходит.

— Молодцы, отлично поработали, — сказал я ребятам, вытирая футболкой мокрое лицо, — Какие планы? Домой?

Алан покачал головой:

— Вы идите, а мы с Ноа хотим ещё кое-что попробовать.

— Оу, серьёзно? — хмыкнул Вуди, — Вы, главное, предохраняйтесь.

Ответом ему было уже два средних пальца, показанные синхронно. Танцоры, что с них взять. Усмехнувшись, я покачал головой, после чего повернулся к Алану:

— Только я тебя прошу — без геройств. Используй мат.

Блондин закатил глаза:

— Да, папочка. И мат, и смазку, и презервативы.

— Эй! — возмущённо воскликнул Ноа, — Вот поэтому о нас и ползут слухи! Прекрати поощрять его! — ткнул он пальцем в хихикающего Вуди.

— Он итак найдёт повод, а так хоть не будем заставлять бедолагу напрягать мозг, — ухмыльнулся Алан.