Моя Святая Земля (СИ)

- Посоветуй хоть что-нибудь, сука! Кроме тебя вообще никто не имел дела с нечистью!

- Посоветовать? Извольте. Пошлите людей в Малый Замок. Король-то - Алвин, как бы вы ни тужились тут, вот и доставьте сюда Алвина. А если Алвин мёртв, покажите им благого. Всё лучше, чем этот... как его? Выродок Наджела.

Лейб-шпион покачал головой, но больше не пытался остановить Марбелла.

XII

Алвину тоже не спалось этой ночью. Он сидел на подоконнике своей спальни в Малом Замке и смотрел в небо. Никак не мог насмотреться.

Никогда там не было ничего интересного. Никогда взгляд Алвина не привлекали звёзды, эти шляпки гвоздей, вбитых в небесный свод. Небо казалось плоской крышей мира; за ним не было ничего или были скучнейшие райские кущи - это Алвина не интересовало ни секунды.

До вчерашнего вечера.

После ужасного обряда что-то странное случилось с его зрением: оно стало ненасытным и обрело свойства, которых не было раньше. Алвин посмотрел вверх, потому что все посмотрели - и был потрясён открывшейся взгляду бездной, живой дышащей глубиной, в которой холодные звёздные искры горели, как маяки на далёких берегах. Мир стал неописуемо просторным. Никакой крыши. Никакого предела. Это ощущение хотелось повторять и повторять - много-много раз.

Это ощущение хотелось запомнить навсегда.

Через стекло было хуже видно, но видно. Зелёная звезда качалась над луной в розоватом мареве мороза, переливалась, мерцала... Алвин смотрел на этот неземной свет и думал.

Очень хорошо думалось. Никогда раньше так не думалось.

Алвин, сосредоточься. Как это всегда было тяжело - сосредоточиться. Как было тяжело наедине с собой. И вот - один, а мысли приходят и складываются сами. Звезда виновата - или душа?

Эральд и Сэдрик спали на постели Алвина, полуодетые. Рыжая, свернувшись клубком, вообще не раздеваясь, укутавшись в плащ, дремала на диване, как кошка. Для девицы неприлично спать в одной комнате с мужчинами, но Алвин слишком хорошо знал, как устроен Малый Замок: потайные ходы вели почти в любой покой. Алвин сказал об этом - принцессу побоялись отсылать.

Да какое значение имели приличия - после того, что они все пережили...

Алвин отводил взгляд от звезды, чтобы посмотреть на союзников. "Отличный момент прикончить некроманта, - шептал давным-давно знакомый внутренний голос. - А Эральд избавится от тебя, как только займёт трон - избавится, избавится... Чего ты ждёшь? И Рыжая окажется в полной твоей власти - ты же хочешь?"

Голос ада. Интересно, гадал Алвин, настанет ли момент, когда я перестану это слышать? Я ведь не могу об этом не думать. Это - как шрам: рана зажила, но шрам не сойдёт никогда.

Не хочу, думал Алвин. Он не хотел даже ДО того, как в него впустили этот свет - и стало тепло. Только никак не мог понять, с чего началось и когда точно. Тогда ли, когда Эральд спросил, больно ли ему? Или - когда некромант заявил, что не собирается его убивать? Или ещё раньше, когда Рыжая спросила, зачем он пытается превратить ласковую невесту в кусачую зверушку?

В любом случае - с их прихода. С этих троих - с капли тепла в холоде и темноте. Теперь хочется, чтобы тепла стало больше - но как это сделать?

Алвин смотрел на них, как смотрел в небеса. Такое же завораживающее зрелище.

Эральд. Спит, как младенец, почти беззвучно. Претендент на престол. Соперник. Что будет с Алвином, когда права Эральда признают все? Казнят? Запрут в крепость, пожизненно? Сошлют? Постригут в монахи? "Алвин, я не хочу ничего плохого для тебя. Даже если меня и признают королём, что ещё вовсе не факт - ты же понимаешь, насколько это ничего не меняет? Всё, я уже сделал то, что должен был: теперь у тебя душа и выбор, ад не сожрёт Святую Землю. Если мне придётся уйти - уйду с лёгкой душой". Нет, не уходи. Ведь если ты и подаришь жизнь и свободу, то другие не позволят принять такой немыслимый дар. Те, другие, кто знает близко, кто знает давно - не позволят, отомстят. Ладно, смирился. Только не уходи, пожалуйста. Постой рядом с эшафотом, брат, даже если больше всё равно ничего не сможешь.

Сэдрик. Дышит тяжело, иногда коротко стонет, если неловко повернётся. Проклятый. Урод, хам и свинья, товарищ и побратим - удивительно, что такое возможно. Как же ему должно быть больно, пламя адово... а у Алвина нет королевского дара, совсем, хоть холуи отца и распускали слухи годами. Нечем заплатить за ужасную работу - за душу для твари... У Алвина уже совсем ничего нет, а душа - хоть на одну ночь - такая радость... И ты не уходи тоже. Марбелл не стал бы заслонять меня от пули собой, я понял, что ты собой представляешь.

Сэдрик защищает короля, как вассал должен защищать короля. Вассалы Алвина - не таковы; Алвин не настоящий король, адская подделка. И не был настоящим.

Но - как жить, если не королём? Алвин был королём с пелёнок. Каково ему будет теперь - простым смертным, низложенным, развенчанным? Может, эшафот - к лучшему?