Моя Святая Земля (СИ)

- Кому ты снился перед коронацией? - спросил Сэдрик таким тоном, будто Эральд сделал что-то непозволительно рискованное. - Вместо того, чтобы отдохнуть...

- Не ворчи, - улыбнулся Эральд через силу и стёр испарину со лба. - Дамьену. Я не собирался, так вышло. Это как... позвал он меня, что ли. Как Бриан в своё время.

- Раскаялся? - спросил Алвин с кривой усмешкой.

- Нет. Но готов изо всех сил сотрудничать со следствием, потому что его ужасают пытки. Алвин, нам надо запретить пытки. В принципе.

- Э... - Алвин так удивился, что даже не нашёлся с ответом сразу. - В смысле - вообще?

- Ну да.

- Государь, - сказал Сэдрик, - перегибаешь немного. Не хочешь смертей - это понятно. Думаешь о милосердии там, о справедливости - это красиво, может, и сработает. Но как ты заставишь какого-нибудь гада сознаться? Ну, ладно, ты-то, может, и заставишь. Ты - благой, рядом с тобой их пробивает на совесть. А простой дознаватель?

- В том мире, где меня воспитали, заставляют, показывая улики. Опрашивая свидетелей. Беседуя.

- Ага, - хмыкнул Алвин. - Да наплевать им на беседы! А свидетелей можно и подкупить, и запугать.

- А если взять первого встречного и достаточно долго пытать, он признается, что хотел украсть луну с неба, лишь бы его оставили в покое. Я не прав?

Похоже, такой поворот не приходил ребятам в голову - Сэдрик кивнул, а Алвин задумался.

- Как можно верить в признание, если его выбили? - продолжал Эральд. - А если человек от ужаса кого-нибудь оговорит? Соврёт, лишь бы спастись от боли? Будем пытать заведомо невинного, чтобы он подтвердил?

- Ну, это не о Дамьене, - сказал Алвин. - Дамьен замаран от носа до хвоста.

- Он рассказал много всего только от ужаса, - сказал Эральд. - А если ты прикажешь его пытать, он просто умрёт, он нездоров и не слишком силён физически.

- Государь, неужели жалеешь эту мразь? - Сэдрик покачал головой.

- Он - гад, но живой человек. Мы его накажем и справедливость восстановим, но не будем мучить беззащитного - он ведь беззащитен сейчас, Дамьен. Помнишь Валиена, Сэдрик? А ведь они вообще все так же абсолютно беззащитны - те, кто в тюрьме сидит, виновные и невинные. С ними можно делать что угодно - пытать, казнить... Право сильного? Убить и поизмываться перед смертью? Или, в нашем случае, сослать и поизмываться перед ссылкой?

И никто больше не возразил.

- Хочешь это особо отметить? - спросил Алвин. - Кроме милости к сосланным из-за недоимок?

- Было бы отлично, - сказал Эральд. - Знаешь, я ведь понимаю, что всё равно будет. Что адом всё пропиталось, злобы кругом предостаточно, людей так и тянет отомстить за все беды тому одному, который попался... но, если отметить особо, если подчеркнуть в манифесте, сделать законом - может, хоть кого-нибудь спасём, братишка?

Алвин придвинул к постели столик с бумагой и подсвечником и принялся делать пометки на листе с манифестом. Сэдрик вздохнул:

- Ну да, государь, всё верно... но ты всё равно - немного слишком. Когда ты так - мне почему-то делается страшно за тебя.

- Сегодня коронация, - сказал Эральд. - Все присягнут - и мы перестанем "ходить опасно". Алвин, что мне надо делать?

- Тебя придут одевать, когда часы на ратуше пробьют восемь, - сказал Алвин. - Свита Хуга придёт в девять. А пока - молиться, наверное.

- Я в храме Розы помолюсь, - сказал Эральд. - Лучше расскажи мне про банк Урстена. Ещё рано, зачем зря время терять.

Алвин стал рассказывать о финансовой системе Святой Земли и всего Севера, а Эральд слушал, пытался разобраться и с непривычки путался в понятиях и сложных взаимодействиях между банками и королевскими дворами. Думал, что об этом непременно надо будет говорить и говорить много раз, пока положение финансовых дел не станет привычным и очевидным.

Ещё думал о прогрессе и пытках.

О том, что с чертежом атомной электростанции в любом случае никогда ничего не выйдет, да и с большинством более простых вещей, скорее всего, не выйдет. И даже не потому, что инженер из Эральда абсолютно никакой. Скорее, потому что нужда в вещах приходит со временем, а с нуждой появляются и изобретатели - и то, что не вовремя свалилось в гармоничный мир, смотрится забавным курьёзом, как этот несчастный роллер или фонарик. Может, и можно будет поговорить о каких-нибудь жизненных удобствах - но только ради собственного комфорта: Святая Земля не совершит рывка в научно-техническом прогрессе, в лучшем случае - появится какая-нибудь занятная мода.

Но, возможно, удастся чуточку сдвинуть отношение людей к самим себе. В сущности, это и есть прогресс... и в этом смысле между Святой Землёй и той Землёй, где Эральд вырос, разницы гораздо меньше, чем можно подумать. Разве что - тут удивляются, а там придумывают рациональные объяснения чему угодно.

А обычные люди чудовищно, нестерпимо беззащитны. Везде.

И если у короля и есть какой-то особый долг - так это попытаться защитить хоть кого-то.

***

Раньше Хуга пришла Джинера. Увидела - и улыбнулась.