Моя тюрчанка

Вот на древесном обрубке застыла игуана. Ее соседом был такой же неподвижный хамелеон, похожий на маленького динозавра. Дальше нам в поле зрения попадали рептилии посерьезнее: на берегу маленького искусственного прудика застыл грозный длинный коричневатый гребнистый крокодил. На следующей «витрине» мы увидели какую-то бесформенную черно-серую груду; пояснительная табличка гласила: «Ромбический питон». Удавы, кобры, аллигаторы, кайманы, желтобрюхий полоз…

– Бр-р-р!.. – всплеснула руками моя девочка. – Не перевариваю рептилий!.. Как хорошо, что все эти змеи и ящеры – за стеклом.

В конце павильона нас ждал сюрприз: за стеклянной стеной было обустроено нечто вроде кусочка природного ландшафта – небольшой водоем, песок вперемежку с камушками, пара булыжников и какие-то кустики. И по этому уголку природы медленно ползали, переваливаясь с лапы на лапу, исполинские слоновые черепахи.

– Ах, какая красота!.. – воскликнула моя милая, прижимая руки к груди.

Только что Ширин говорила, что «не переваривает рептилий». Но гигантские черепахи ее определенно восхитили.

Они были с длинными сухими шеями; с узором в виде сетки на темных панцирях. Одни черепахи жевали наваленную стогом траву, другие без видимой цели перемещались по песку и камням; а третьи, казалось, изучали нас своими бусинками-глазами.

– Это прекрасно, прекрасно!.. – повторяла моя девочка.

– Тебе так понравились эти здоровенные черепахи?.. – улыбнулся я.

Ширин перевела на меня свой жаркий взгляд и, взяв мою руку, сказала:

– Ты только представь, любимый. Небольшой остров, который пересекает мерно журчащий, как бы наигрывающий мелодию, ручеек с кристально-чистой питьевой водой. На деревьях наливаются соком душистые съедобные плоды. Наш с тобою шалаш стоит на берегу ручья. Когда одолеет жажда, мы пьем, зачерпнув пригоршней прохладную водицу из ручья. А голод утоляем сочными плодами, которые срываем с деревьев… По ту сторону ручья – цветущий луг, а на лугу – черепахи. Мы приставлены заботиться об этих черепахах: мы – черепашьи пастухи. Отличная профессия – правда?.. В самый раз для семейной пары. Следим, все ли черепахи с аппетитом щиплют травку. Не захромала ли какая-нибудь из наших подопечных. И дважды в день мы обязательно обходим кладки черепашьих яиц. Наше дело – не допустить, чтобы яйца достались в пищу грызунам, змеям или птицам…

Немного подумав, моя милая добавила:

– И, может быть, с нами будет жить еще лохматенький теленок-овцебычок. Если, конечно, арктическая зверушка в силах приспособиться к слишком мягкому климату острова черепах.

С нежностью я смотрел на мою девочку. Милая точно яркой гуашью нарисовала живую картинку: над прозрачным ручьем (видны отполированные водой гладкие камни, устилающие дно) торчит треугольный шалаш; неподалеку устроил лежбище косматый теленок, который то и дело встряхивается, отгоняя докучливых насекомых; а на просторном пастбище – не хуже коров пасутся гигантские черепахи, потихоньку «стригущие» ртами влажную зеленую траву. Я подумал: у Ширин богатая фантазия, а возможно даже поэтический талант. Моя красавица могла бы сочинять стихи, новеллы и детские сказки.

«Вот только никогда этого не будет, – издевательски заметил мерзкий голос внутри меня. – Ты, надеюсь, не забыл, что жить вам осталось три денечка?.. А там – вы сами наложите на себя руки. Вы ненамного долговечнее бабочек. Хе-хе».

Кровь точно заледенела в моих жилах. Резко напавший страх ужалил, как шершень. Вот мы ходим по зоопарку, беззаботно любуемся четвероногими и пернатыми. А через три дня… через три дня нам умирать. Почему?.. Почему?.. Почему?.. Мы ведь так молоды!.. Неужели не осталось никаких способов побороться с проклятыми обстоятельствами, засасывающими нас в могилу?.. Я невольно застонал. Ноги подкашивались.

– Милый, ты что?.. Все в порядке? – поддерживая меня обеими руками, спросила напуганная Ширин.

Я выпрямился, постарался улыбнуться и сказал:

– Все в порядке, солнце. Все в порядке.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза: моя девочка – с тревогой, а я – с чем-то вроде удивления. Я спрашивал себя: вот моя звездочка так по-детски веселится, любуется на теленка из стада овцебыков, придумала целое стихотворение в прозе про черепаший остров… неужели милая не боится смерти, которую сама же «призвала» на четырнадцатое февраля?..

Глядя на мою девочку, я не в силах был до конца поверить, что милая всерьез планирует умереть. Нет!.. Мне казалось: в последний момент Ширин передумает. Она ведь такая красивая, такая хрупкая – точно не полностью распустившийся цветок. Конечно, она должна жить. Хоть в статусе нелегалки – но жить, жить!.. Расцвести, даря мне счастье каждым своим лепестком. А там – мы что-нибудь придумаем. Как мне уже приходило в голову: купим у мошенников фальшивую визу по сходной цене.

Я решил: обо всем этом мы поговорим потом – утром четырнадцатого февраля. А пока что не буду жечь свой мозг невеселыми мыслями, ни отравлять ядом праздничное настроение Ширин.