Моя тюрчанка

Ожидание было мучительным. Мы не рисковали отойти взять кофе из автомата или в туалет – из боязни потерять очередь. Мы могли, конечно, отходить и по одному. Но нам до ужаса не хотелось разделяться. Нам казалось: по одиночке мы вмиг ослабнем, как сдувается с шипением воздушный шарик. Надо закусить губу – и выстоять до конца.

Очередь потихоньку сокращалась. На каждого зашедшего в кабинет уходило примерно по десять минут. Вышедшего из кабинета счастливчика – или неудачника – стоящие в очереди забрасывали вопросами по-тюркски. Тот неохотно и односложно отвечал.

После двух-с-половиной-часового стояния на ногах, в кабинет – наконец – протиснулись и мы с Ширин. Это был даже не кабинет, а коморка – сплошь заставленная стеллажами, на полках которых были небрежно свалены белые рубашки, зеленые жилетки и прочие элементы костюма работников гипермаркета, да еще тяжеловесные папки с бумагами. По центру коморки – за кривоватым столом, на котором гудел ноутбук – сидела коротко подстриженная дама лет под сорок, в круглых очках и полосатом свитере. Вероятно, Анфиса Васильевна собственной персоной. На лице у женщины лежала печать усталости, а во взгляде – читалась неприкрытая брезгливость. Но лучше бы уважаемой Анфисе Васильевне было так на нас не смотреть. Вчерашний звонок Бахрома, долгая дорога до гипермаркета, почти три часа в очереди – все это наэлектризовало нас с Ширин. Нам немного осталось, чтобы вспыхнуть, как стог сена, в который ударила молния.

Не ответив на наше «здравствуйте», Анфиса Васильевна ледяным тоном поинтересовалась:

– Вы от Бахрома Исламовича – так?.. Работа, как я понимаю, для девушки?..

Мы согласно кивнули. Анфиса Васильевна сунула моей девочке листок и ручку и сказала:

– Заполняйте анкету. И послушайте меня сейчас очень внимательно. Повторять не буду.

Мы с моей милой напряглись. А Анфиса Васильевна расправила плечи, прокашлялась и заговорила с четкостью и сухостью робота:

– Первое: для того, чтобы приступить к работе – вам нужно оформить медицинскую книжку. Это вы сделаете у наших партнеров в частной клинике «Доктор Ватсон». Стоимость оформления медкнижки – тысяча червонцев. Далее: вы должны приобрести у нас рабочий костюм – жилетку, брюки, рубашку. Цена комплекта – полторы тысячи червонцев. Реквизиты, по которым платить, я вам сейчас распечатаю. И наконец: вам необходимо внести две с половиной тысячи залога…

У меня глаза сделались ромбическими и полезли на лоб. В коморке точно не собеседование проводилось, а судебный пристав начислял нам штрафы. Если моя девочка пришла, чтобы продать свои силы и время работодателю – почему мы должны что-то платить?..

– А что такое залог?.. – только и спросил я. Ситуация, похожая на несмешную комедию, никак не устаканивалась у меня в голове.

Анфиса Васильевна глянула на меня с презрением – как на дурачка, который на свадьбе любопытствует, зачем люди вообще женятся. И все-таки снизошла до объяснений:

– А как вы думаете?.. Мы ведь оказываем сотруднику немалое доверие. Он имеет дело с материальными ценностями. Получает пластиковый именной пропуск. Узнает некоторые секреты фирмы. Так что вы скажите: разве не должны мы подстраховаться на тот случай, если новоиспеченный работник вдруг исчезнет или, еще хуже, переметнется к конкурентам?.. Так-то. А с тринадцатой по счету зарплатой мы возвращаем сотруднику те две с половиной тысячи червонцев – правда не деньгами, а акциями нашей компании.

– Т.е., чтобы вернуть залог – да еще не деньгами, а акциями – нужно отпахать целый год?.. – задохнулся я.

– О, да!.. Вы хорошо понимаете русский язык!.. – саркастически ухмыльнулась Анфиса Васильевна. Она перевела взгляд на Ширин: – А вы, девушка, что молчите?.. Вроде, это вы к нам устраиваетесь, а не ваш говорливый молодой человек.

Я тоже посмотрел на любимую. И поразился ее виду. Ноздри у нее раздувались, как у разъяренной тигрицы. А глаза полыхали жарким огнем. Моя девочка была охвачена гневом!.. Я впервые видел ее такой. С трудом сдерживаясь, моя милая бросила:

– Я тоже не понимаю, зачем я должна вносить залог. И почему я должна платить за рабочую одежду. Это ведь я собираюсь гнуть спину в вашем гипермаркете – вы должны мне платить, а не наоборот.

– Ах ты, мое смуглое солнышко!.. – издевательским тоном откликнулась Анфиса Васильевна. – Какие у тебя ко мне претензии?.. Забыла, что ли: мы при капитализме живем!.. Все покупается и продается, даже девственность. И тебя удивляет, что за хорошее, надежное место с продлением визы – ты должна заплатить копеечку?..

Не буду лукавить: под напором рассуждений Анфисы Васильевны о капитализме я сломался, как тростинка. И уже готов был перечислить по реквизитам, которые укажет рекрутерша, сорок процентов своей пенсии – именно столько суммарно составляли плата за рабочее обмундирование и залог. Путь подавятся моими деньгами, зато у Ширин будет работа с официальным оформлением. («Если, конечно, это не обман» – шепнул мне внутренний голос). Но моя милая повернула события в другое русло.