Моя трудовая книжка. Сборник рассказов

Мы посмотрели в указанном направлении. В углу и правда стояла бочка.       Стандартная столитровая бочка, набранная из деревянных планок, стянутых двумя уже ржавыми обручами. В таких бочках с продуктовой базы флота обычно привозили на камбуз кислую капусту и соленые огурцы.

– Так вот, – продолжал своим хриплым прокуренным голосом ветеринар, -берете бочку и одеваете ее на кабанчика спереди, обездвиживая его переднюю часть. Дальше перекатываете бочку вместе с кабанчиком на сто восемьдесят градусов. Так, чтобы его задние копыта смотрели в потолок. И крепко все это держите. В смысле, и бочку, и копыта. Так, чтобы кабанчик не шелохнулся. Все остальное уже не входит в круг ваших обязанностей.

Мне очень не нравилась вся эта история. Со свиньей еще куда ни шло. Свинья действительно болела и ее нужно было скрутить для ее же блага. Конечно, было не очень приятно. Извозились все с ног до головы, воняем как ассенизаторы… Теперь придется все это стирать и завтра утром надевать мокрое. Но, это все мелочи, это переживаемо. А вот участвовать в оскоплении трех ни в чем не повинных животных мне, честно говоря, совсем не хотелось. Еще и за всем этим наблюдать…

Я посмотрел на Витька. Думаю, он думал о том же. По крайней мере, в его глазах явно не читалась счастливого вдохновения.

– Извините, пожалуйста, как Вас по имени отчеству? – спросил я ветеринара.

– Иваныч я, мне так привычнее.

– Извините, Иваныч, а нельзя ли, после того, как мы кабанчика поймаем, вколоть ему какое-нибудь снотворное? Мы их поймаем, вы их усыпите. Так надежнее будет, – сделал я последнюю попытку облегчить свою миссию.

– Нельзя. На кой хрен мне столько снотворного переводить, если у меня анестезиологи есть? – Ивныч обнажил в улыбке свои желтые зубы, – Да и не к чему все это. Не бойтесь, им не сильно больно будет, у меня рука легкая. Ну все, хватит разговаривать, за дело! А то командиру вашему нажалуюсь…

Мы с Виктором, конечно, подчинились. Взяли бочку и отправились к загону. Кабанчики были как минимум в два раза меньше свиньи. Вообще, нужно отдать должное продуманности процесса. Размер бочки ювелирно подходил для того, чтобы обездвижить переднюю часть животного. Мы с Витей довольно быстро поймали первого, перевернули бочку, зафиксировали задние ноги и стали ждать.

Подошел Иваныч. Шурик принес ящик с инструментами. Алжан, вернувшийся с двумя ведрами, мылом и мочалкой уселся на перевернутое корыто рядом с докторским чемоданом, наблюдая за нами издалека.

Эй, заместитель, ты чего там расселся?! – закричал на него Иваныч, – сейчас как раз твой выход. А ну тащи сюда все, за чем я тебя посылал!

Алжан повиновался.

Смотри грязь какая! Как я оперировать должен? – указал он рукой на место предстоящего оперативного вмешательства, – давай, намыливай мочалку и вперед! Чтобы через минуту все сияло, как у кота!

Я не умею это, вон, лучше Шурик, у него лучше получится, – попробовал, как всегда, «откосить» Алжан.

Я вот те покажу, «Шурик»… Шурик – мой ассистент, у него другая работа! Взял мочалку, намылил и вперед! Быстро! А то сейчас за командиром твоим пошлю… , Да, и все, что отрежу, бережно соберешь и сложишь вон в ту кастрюльку. Все понял?!…

Алжан недовольно сморщился, окунул мочалку в ведро и стал тереть ее большим куском хозяйственного мыла. Потом, брезгливо, держа мочалку двумя пальцами и отворачиваясь, стал имитировать мытье предоперационной зоны.

Да кто-ж так моет?! Мой как свои! Три как следует!..

В общем, это был один из тех немногих случаев, когда мне пришлось видеть Алжана действительно работающим. Иванычу, видимо, удалось запугать его жалобами командиру. Алжан орудовал мочалкой в клубах мыльной пены, просушивал промытое марлей, брал тампон, пропитанный йодом, и тщательно обрабатывал места предстоящих надрезов…