Моя цель — на алых нитях полотна (СИ)

— Какого чёрта, Кэт? — всматривается он в меня. Наверняка глядит на мои порванные сетчатые чулки, на задравшийся топ, на вываливающуюся грудь. На стёртую косметику на лице от пота и моих усилий, на улыбку на моём лице.

— Вот именно, милый! Какого чёрта ты, — показала я на него пальцем. — Не хочешь меня больше видеть! Ты не отвечал на мои звонки! — по-детски захныкала я.

— Ты пьяна? — нахмурился он.

— Бери выше! Я обдолбалась, — прижалась я к его груди и обхватила его руками, чтобы оторваться от меня было не так просто. — Ух, какой ты… горячий. Стефан, возьми меня здесь.

— Ты сейчас всех соседей перепугаешь, — он затащил меня в квартиру и закрыл дверь. — Что-то случилось? Зачем ты пришла?

— Случилось? Случилось! — вновь приблизилась я к нему и опустила ладонь на его штаны. — Ох, Стефан, я скучаю. Хочу сейчас тебя, — начала я гладить его, а он недоумённо глядел меня, затем схватил за руки и грубо заставил прекратить.

— Ты принимала наркотики? — наконец догадался Сальваторе.

— Да! Глупенький, да! — не очень комфортно я себя чувствовала, когда он ограничивает меня в движении. Я вырвалась из его пут. — Стефан, пожалуйста, я очень хочу этого, — расстегнула я змейку на своих шортах и опустила топ, обнажив грудь.

— Что ты делаешь, Кэтрин? Иди домой, — проговорил он, смотря только в моё лицо. — Между нами всё кончено, помнишь? Помнишь? Ты сама всё прекратила. Я стал тебе не нужен, ты меня выбросила.

— Но это не означает, что я тебя не хочу. И ты, ты тоже хочешь меня, — моя рука вновь опустилась на его штаны, в этот раз его член встал. Стефан еле сдержал стон.

— Иди домой.

— Вот так значит, да? — внезапно прекратила я. — Я тут себя предлагаю, а он мне отказывает? Да кто ты такой?! Ты слабак, который денег не может заработать? Который живёт на съёме?

— Уходи по-хорошему сейчас, Кэтрин, — процедил он сквозь зубы.

— А что, больно слышать? Мне тоже больно, когда ты меня отталкиваешь. Да трахни же ты меня! Грубо трахни! — толкнула я его в плечи. — Покажи, как тебе больно, отомсти мне!

Он качает головой.

— Сейчас же уходи.

— А ты возьми и выведи меня отсюда! — выкрикнула я ему в лицо. — Либо же… возьми меня. Сейчас, — спустила я шорты, трусики и прижалась к стенке.

Он подошёл ко мне.

— Выведи или войди. Как хочешь. Ты ещё не был сзади, Стефан, — простонала я, повернувшись к стенке лицом и встав удобно для него. — Я хочу тебя сзади. Стефан, пожалуйста… — я начала двигаться, ожидая его.

— Тогда ты уйдёшь, Кэтрин? — прошептал он мне на самое ухо и прижался к моему заду. — Ты уйдёшь из моей жизни?

— Да, Стефан!

Мне всё равно, что я отдам, но я хочу его сейчас.

Он спустил свои штаны и боксеры, а затем вошёл в меня. Он с самого начала задал резкий, быстрый темп. Я орала от наслаждения, щекой прижавшись к стенке и каждый раз легонько ударяясь.

Сделав последний свой толчок, Стефан излился в меня. Я застонала. Как же хорошо.

— Уходи, Кэтрин, — пробормотал он, помогая мне одеться, я же не двигалась. Он вернул на моё тело трусики, шорты, помог привести в порядок топик.

— Ты ещё хочешь меня? — прошептала я ему в лицо, когда повернулась к нему.

— Я вызову тебе такси.

— Стефан, — застонала я, а затем осела на пол. Сальваторе уставился на меня.

Внезапно я почувствовала лёгкую покалывающую боль. Голова закружилась.

Слишком быстро нашёлся ответ.

Наркотик прекратил своё действие. Удовольствие закончилось, настало послевкусие.

— Кэтрин, — уселся он рядом со мной на корточки.

— У меня кружится голова, — пробормотала я еле слышно.

— Ты в порядке? — переспросил Стефан, видимо, не услышав.

— Нет. Я не в порядке. Ты знаешь что-нибудь обо мне, Стефан? А ты знаешь, что меня никто никогда и не любил по-настоящему! Мои родители в раннем детстве заметили мой талант, и знаешь, что они? Они заставляли рисовать меня днём и вечером! Днём и вечером, без конца! Они эксплуатировали меня, зарабатывая на этом деньги! У меня почти не было игрушек, и мне было мало разрешено общаться со сверстниками! Я была так рада, когда они сдохли! Так рада! — расхохоталась я. Не понимаю, зачем я рассказываю это и почему я вообще здесь… — А потом мой крёстный хотел присвоить все деньги родителей себе. Он желал жениться на мне, когда мне было всего двенадцать лет. Естественно, ему не разрешалось этого сделать, поэтому он меня удочерил. Ха-ха! Стефан, ты знаешь, как я лишилась девственности?! Не слишком я этого хотела.

Не могла смотреть на Сальваторе, поэтому смотрела в стенку. Мне было плохо, и от боли в груди лишь хуже. Лучше высказаться.