Моя цель — звезды

Престейн коротко наклонился, перевел дыхание и выдавил из себя улыбку.

— Я предлагаю власть, — сказал он с трудом. — Я предлагаю тебе стать моим наследником. Партнером по компании. Соправителем клана и моим коллегой-септом. Вместе мы будем править миром.

— С ПирЕ?

— Да.

— Я зарегистрировал ваше предложение. Предложение отклонено. Как насчет вашей дочери?

— Оливии?

Престейн побагровел и сжал кулаки.

— Да. Оливии. Где она, кстати?

— Ах ты мерзавец! — заорал Престейн. — Ты, подонок, развратник, ворюга… ты осмелился?..

— Ты отдашь мне свою дочь в обмен на ПирЕ?

— Да, — едва слышно ответил Престейн.

Фойл повернулся к Дагенхэму.

— Теперь ты жми на кнопку, мертвая голова, — сказал он.

— Если уж мы съехали на подобный уровень, с позволения сказать, дискуссии… — начал Дагенхэм.

— Именно. Никакой жалости, никакого снисхождения, никакого лицемерия. Что ты предлагаешь?

— Славу. Мы не обещаем тебе денег или власти. Мы обещаем славу. Гулли Фойл, человек, который спас Внутренние Планеты. Мы обещаем безопасность. Мы сотрем твое криминальное досье, дадим тебе имя в обществе, гарантируем тебе пьедестал в зале славы человечества.

— Нет, — сказала внезапно Джизбелла Маккуин. — Не соглашайся. Если хочешь спасти нас, уничтожь его. Никому не отдавай ПирЕ.

— Что такое ПирЕ?

— Тихо! — крикнул Дагенхэм.

— Это термоядерная взрывчатка, детонация которой может быть инициирована только силой мысли, — сказала Джизбелла. — Психокинетически.

— Какой мысли?

— Желанием, чтобы вещество взорвалось. Направленным желанием. Это придает ему критическую массу. Если, конечно, вещество это не окружено ИСИ.

— Я же тебе сказал сидеть тихо… — простонал Дагенхэм.

— Если всем позволено нажимать на кнопки, я требую доступа к своей.

— Это тебе не просто идеалистическое…

— Нет ничего важнее идеализма.

— Тайна Фойла важнее, — промурлыкал Ян-Йеовил. — Господа, тайна ПирЕ по сравнению с ней незначительна. — Он улыбнулся Фойлу. — Ассистент адвоката Шеффилда подслушивал часть вашей беседы в старом соборе Святого Патрика. Мы знаем, что вы умеете джонтировать в космосе.

Остальные онемели.

— Джонт в космосе? — выдавил Дагенхэм. — Невероятно! Вы ничего не путаете?

— Не путаю. Фойл продемонстрировал, что это реально. Он джонтировал через шестьсот тысяч миль с рейдера ВС на борт полуразрушенного «Кочевника». Как я уже сказал, это поважнее ПирЕ. Я предпочел бы сперва обсудить это новое обстоятельство.

— Все объявили, чего хотят они, — медленно проговорила Робин Уэнсбери. — Но чего хочешь ты сам, Гулли Фойл?

— Спасибо, хоть ты вспомнила, — ответил Фойл. — Я хочу подвергнуться наказанию.

— Что?!

— Я хочу, чтобы меня покарали, — сказал он сдавленным голосом, и на его перебинтованном лице начали проступать стигматы. — Я хочу расплатиться за то, что совершил, и обнулить баланс. Я хочу сбросить с себя этот проклятый крест, который волоку. Он ломает мне хребет. Отправьте меня обратно в Гуфр-Мартель, пожалуйста. Я хочу, чтобы меня лоботомировали, если я это заслужил. Я знаю, что заслужил. Я хочу…

— Ты хочешь сбежать, — вмешался Дагенхэм, — но тебе это не удастся.

— Я хочу освободиться!

— Это не обсуждается, — сказал Ян-Йеовил. — В твоей башке слишком много ценного, чтобы ее лоботомировать.

— Давай оставим детский лепет о преступлении и наказании, — прибавил Дагенхэм.

— Нет! — запротестовала Робин. — Грех можно искупить. Об этом нельзя забывать.

— Прибыль и убыток, грех и искупление, идеализм и реализм, — улыбнулся Фойл. — Какие ж вы самоуверенные. Какие тупые. Какие прямолинейные. Видите только то, что хотите видеть. Вы на себя, блин, посмотрите. Престейн, ты отдашь Оливию мне? Или ты отдашь ее под суд? Она виновна в массовом убийстве.

Престейн попытался встать, но повалился назад в кресло.

— А что там ты говорила насчет искупления? А, Робин? Оливия Престейн убила твою мать и сестер. Ты ее простишь?

Темная кожа Робин стала пепельной. Ян-Йеовил что-то промямлил, но Фойл оборвал его:

— У Внешних Спутников нет ПирЕ, Йеовил. Шеффилд мне об этом проговорился. Ты все еще намерен использовать это вещество против них? Ты хочешь сделать мое имя нарицательным? Как сталось с именами Линча и Бойкота?

Фойл круто развернулся к Джизбелле.

— А ты достаточно последовательна в своем идеализме, чтобы отсидеть остаток срока в Гуфр-Мартеле? А ты, Дагенхэм, позволишь ее туда бросить? Ты ее отпустишь?

Он постоял немного с горькой усмешкой, слушая галдеж: все заговорили одновременно, оправдываясь.

— Жизнь — простая штука, — сказал он. — И решение так же просто, разве нет? Уважить ли мне права собственности Престейна или благополучие Внутренних Планет? Идеализм Джизбеллы или реализм Дагенхэма? Совестливость Робин? Нажмите на кнопку, робот подпрыгнет. Но я-то не робот. Я фрик. Таких уродов во Вселенной еще не бывало. Я мыслящий зверь, а не человек. Я пытаюсь разобраться во всей этой лабуде. А не раскидать ли мне ПирЕ по миру, чтобы вы себя сами прикончили? А не обучить ли мне человечество искусству космоджонта, чтобы люди распространились по всей Вселенной от галактики к галактике? Каков же верный ответ?