Моя вторая мама (др. вар.)

Херман удовлетворенно кивнул. Что ж, и дело приятное, и оплата подходит. А раз так, он совсем не прочь снова повидаться с красавицей Ирене Монтенегро.

* * *

Летисия торжествовала. Ей удалось добиться того, что казалось немыслимым, невыполнимым, безумным. Но тем не менее факт остается фактом – она живет с Хуаном Антонии, он из-за нее развелся с женой, и теперь у них будет ребенок. Остался только последний шаг – заключение официального брака.

Любила ли она Хуана Антонио? Летисия даже не задавала себе этого вопроса. Главное, ее детская фантастическая мечта почти претворилась в жизнь, и это делало ее счастливой. Летисия видела любовника насквозь, умело играя на его слабостях. Она знала – пока он будет считать, что любим ею, что она пожертвовала ради него домом, университетом, карьерой, друзьями – он небросит ее. И как кстати этот ребенок.

– Это воплощение нашей любви, – нежно глядя в глаза Хуану Антонио, говорила Летисия.

Хуан Антонио был до сих пор ошеломлен этой новостью.

Ему было стыдно даже перед самим собой, но он не радовался этому ребенку. Последние месяцы он жил с мыслью, что это временно, что все наладится, он уйдет от Летисии, вернется к Даниэле... Ребенок отрезал обратный путь. Тем более Даниэла узнала об этом от самой Летисии. Хуан Антонио как будто впервые смотрел на свою любовницу. Он считал ее своей жертвой, влюбленной в него девчонкой, так ли это? Может быть, это он сам – жертва расчетливой и хитрой женщины. Последний ее поступок – приход в Дом моделей, яснее ясного свидетельствовал об этом.

Летисия тем временем наполнила бокала шампанским и предложила выпить за будущего ребенка. Хуан Антонио покачал головой. Нет, только не это.

Праздновать свой позор, свою разбитую жизнь? Летисия продолжала уговаривать его. Но Хуан Антонио решительно поднялся – ему пора идти на панихиду. Разве Летисия не знает, что умерла Ракель. Ему нужно быть рядом с Мануэлем, который так страдает.

Летисия взяла Хуана Антонио под руку и сказала, что пойдет с ним, это будет прекрасный повод ввести ее в круг его друзей, ведь там будут все.

Хотят они или не хотят, они будут вынуждены признать ее, .почти что жену Хуана Антонио. Ведь он женится на ней? Летисия увидела замешательство в его глазах. Все препятствия позади. С Даниэлой он уже развелся, и теперь, когда пройдет время, положенное по закону, он сможет жениться вновь.

Такая мысль показалась Хуану Антонио дикой. Его друзья никогда ее не примут, никогда. Он отодвинул бокал, предложенный ему Летисией и вдруг взорвался. Неужели она не поняла, что ей не быть его женой. Никогда! И пусть больше не заикается об этом.

Летисия сжала зубы. Хорошо же. Она взяла бокал шампанского и выпила его одна. "За нашего ребенка!". Затем она взяла в руки бокал Хуана Антонио и, с силой швырнув его в стену, крикнула:

– Можешь говорить, что хочешь! Ты обязан жениться на мне и ты это сделаешь!

* * *

Панихида по усопшему всегда грустное дело, но проводы Ракель были грустны вдвойне. Всем было тяжело смотреть на безутешного Мануэля. Он, не замечая никого вокруг, машинально принимал соболезнования, и только тихо повторял про себя: "Ракель, Ракель, не оставляй меня. Возьми меня с собой".

Конечно, все эти долгие мучительные месяцы он знал, что его ожидает, но не подозревал, что будет так больно, когда это случится.

Попрощаться с Ракель пришли все, кто знал и любил ее. Здесь была ее семья: муж, Долорес, Мануэль Хустино. Пришли Хуан Антонио, Херардо и Каролина, Даниэла, Джина, Сония и другие, кто бывал в гостеприимном, радушном доме. Не было только Филипе, который не хотел лишний раз встречаться с Джиной.

Все молчали, да и о чем было говорить. Каролине сделалось плохо, и они с Херардо ушли. Мануэль продолжал безучастно смотреть в одну точку.

– В один миг, – тихо сказал он матери, – оказались перечеркнутыми все счастливые годы моей жизни.

– Ты несправедлив, – твердо ответила ему Долорес. – Прожитые годы у нас никто не отнимет. Ракель навсегда останется в нашей памяти красивой, веселой. Никогда не забуду ее улыбку.

Неожиданно для всех дверь открылась и вошла Летисия, как и все одетая в траур. По залу прошел ропот удивления. Даниэла опустила глаза. Хуан Антонио встал, не зная, что делать. Летисия тем временем подошла к Мануэлю и подала ему руку, которую он вяло и безучастно пожал.

– Я очень сожалею о случившемся, – тихо сказала Летисия, и, пристально взглянув на подошедшего Хуана Антонио, объяснила. – Я твоя жена, и мой долг быть рядом с тобой.

Она повернулась к седой даме, сидевшей рядом с Мануэлем, и подала ей руку. Но Долорес не приняла протянутой руки в черной перчатке, твердо сказав:

– Единственная женщина, которую мы признаем женой Хуана Антонио – это Даниэла.

Летисия, однако, не собиралась уходить. Она, казалось, даже не была смущена этими словами. Хуан Антонио испытывал невероятное унижение и стыд.