Моя вторая мама (др. вар.)

Как она могла – явиться сюда, да еще в такой день. Ломать здесь комедию! Он решительно взял Летисию за локоть и вывел наружу. Что за напасть – эта девчонка только и делает, что доставляет ему головную боль. И хуже всего то, что ее видела Даниэла!

* * *

Филипе, действительно, не пошел на панихиду, чтобы не встречаться с Джиной. Он старался вообще не сталкиваться с ней, потому что стоило ее увидеть, как внутри все переворачивалось, так и хотелось взять и ... отхлестать ее по щекам. Не признаваясь в этом никому, даже себе, Филипе продолжал любить Джину. Она снилась ему по ночам, он постоянно вспоминал счастливые дни, проведенные с ней. Теперь все в прошлом. Херардо недоумевал, почему они не могут поддерживать нормальные человеческие отношения. Ответ был очень простым – потому что они все еще любили друг друга. Нормальные человеческие отношения между бывшими супругами возможны только, когда любовь прошла.

Филипе был согласен с Херардо – нужно прежде всего думать о детях. Они должны расти в нормальной обстановке, должны испытывать чувство уверенности.

И Филипе принял твердое решение – не откладывая в долгий ящик, объясниться с Джиной.

Джина тоже переживала, но не только из-за Филипе и детей, а еще из-за Ханса. Ей то хотелось, чтобы он приехал, то, наоборот, она радовалась, что его нет. Иногда она думала, что готова выйти за Ханса замуж немедленно, а иногда чувствовала, что не может совершить это. Джина испытала самые противоречивые чувства, когда в один прекрасный день дверь ее кабинета открылась, и вошел Ханс.

Он был все такой же красивый, обаятельный, умный. И смотрел на нее все так же – с восхищением и любовью. Джина вздохнула. Ведь он уехал, чтобы дать ей время подумать, а она так ничего и не решила.

– Но вы не вернулись к Филипе? – с надеждой в голосе спросил Ханс.

– Мы разведены, – ответила Джина.

На обычно спокойном лице Ханса промелькнула тень счастливой улыбки. Он был рад этому известию, хотя и считал, что грех радоваться чужому несчастью.

Но оставались еще дети. Джина, погрустнев, сказала, что ежедневно навещает их, каждое их свидание кончается слезами детей. Они так скучают, бедняжки...

Ханс заметил печальное лицо возлюбленной и все же сказал то, ради чего приехал а Мехико: "выходи за меня замуж. Я так давно прошу тебя об этом"...

Джина невесело усмехнулась. Она не могла, просто была не в состоянии решить этот вопрос. Конечно, с Филипе все кончено и она любит Ханса, но... – что-то ее останавливало, она даже начала подозревать, что испытывает к Хансу не любовь, а просто физическое влечение, а к Филипе... трудно объяснить словами, что она чувствует к Филипе.

Джина стояла в растерянности и смотрела на Ханса, когда в кабинет неожиданно вошел Филипе. Вот уж кого не ожидала увидеть. Филипе тоже остановился, как вкопанный. Опять этот чертов немец! Снова приехал мутить воду! И Филипе, не долго думая, выложил Хансу все, что он думает о нем.

Ханс, обычно сдержанный, на этот раз потерял свое хладнокровие и резко ответил:

– Я не позволю оскорблять себя!

– А ты мне рот не затыкай! – вне себя закричал Филипе. – Увезешь ты, наконец, Джину или приехал найти кого получше?!

С этими словами он бросился на соперника, и мужчины, сцепившись, покатились по полу. Ханс был на голову выше Филипе и значительно шире в плечах, но Филипе был полон ярости и злобы, так что силы почти сравнялись.

Драку прервало появление Даниэлы и Сонии. Даниэла негодовала. Как можно так себя вести! Тем более в такой печальный день – ведь они все сейчас собираются на кладбище – хоронить Ракель.

Джина поспешила увести Филипе. Они вышли из Дома моделей и зашли в небольшое открытое кафе. Пора было поговорить начистоту. Джина понимала, чтораз бывший муж так разошелся, увидев Ханса, значит, она не безразлична ему.

Филипе, уткнувшись в чашку кофе, отрицал все доводы Джины, доказывающие его любовь к ней. Он ударил Ханса просто потому, что тот ему противен. Равно как и сама Джина. Он вообще никогда ее не любил, а женился просто из жалости, она ведь так хотела иметь детей. Конечно, он сожалеет, что закатил сцену в Доме моделей, но это получилось как-то случайно, ведь на самом деле его совершенно не волнует, что там у Джины с этим Хансом.

Джина ласково улыбнулась. Она прекрасно понимала Филипе и видела, что все это он говорит, чтобы сохранить хорошую мину при плохой игре. На самом деле он очень переживает, ревнует ее, любит. И она объяснила ему, что между ней и Хансом давно ничего нет. Он приехал из Германии, чтобы жениться на ней и увезти ее отсюда, но она вряд ли примет его предложение. И все потому, что она скучает по семье, по детям, потому что она любит его, Филипе, и хотела бы быть рядом с ним. Может быть, начать все сначала?!

Филипе заморгал, как будто что-то попало ему в глаз. Ему будет очень трудно забыть измены, ведь он сам всегда был образцовым мужем, он никогда не изменял ей.

– Ты изменял мне со своей газетой! – взорвалась Джина. – Ты думаешь я смогу забыть твое безразличие, ту скуку которая царила в нашем доме?