Моя запретная невеста

Моё тело дрогнуло, напоминая, что не только он остался сегодня без разрядки. Усилившийся природный запах, который на диво не отталкивал, даже смешанный с парами крепкого пойла, вызывал неожиданные приливы горячих волн.

Я снова качнула головой: хоть и не в себе, но он слишком хорошо соображает! С удивлением ощутила, как в меня упёрлось тугое и упругое, то самое, что я совсем недавно так великолепно обломала.

– Привязка всё ещё действует?! – взревел Дирайм, снова сжимая руки у меня на горле.

– Нет! – прохрипела я, воздуха стало катастрофически не хватать.

– Дар’морн считает, ты не Мирра, – выдал недогад, словно прислушиваясь к чему-то. Даже хватку чуть ослабил, разглядывая меня с удивлением.

– Я Лундан… – тянуть дальше становилось опасно.

– Заноза, – произнёс он со странным, на диво не злобным выражением, в котором, показалось, скользнул бархатный музыкальный перелив.

Рука на шее расслабилась, давая мне немного кислорода.

– Шпионишь? – Дирайм, как ни странно, не рычал – наоборот, показалось, едва вздохнул.

Я покачала головой, вглядываясь в невероятные глаза. Тот, кто смотрел на меня оттуда, не был человеком, ни в одном из многообразных человеческих проявлений. На миг почудилось, что со мной беседует вовсе не гад, что он и слушать не стал бы – сразу же выплеснул бы всю скопившуюся горечь и ненависть. Да и не напился бы настолько – почему-то я была уверена, что запасов твёрдости Дирайма Форта хватит не на одну бутылку, что бы в ней ни плескалось.

Но внутри него сидела какая-то тварь, с которой он то ли боролся, то ли договаривался. Мурашки бежали по коже, напоминая то, что я увидела в последний момент, пока дар не закрылся снова.

– А что ещё дар’морн говорит? – спросила осторожно.

– Чтобы я его отпустил, – он ухватил одной рукой бутылку со стола и хлебнул прямо из горла.

– М? А ты не хочешь?

– И отпущу! – сообщил Дирайм как-то зловеще. Допил залпом всё, что осталось, потряс перевёрнутую бутыль и раздражённо швырнул на пол. Под звон осколков схватил вдруг мою руку, уставился на кольцо.

– А камень-то живой! – огорошил. – Хочешь, чтобы почернел? Навсегда уничтожить Огненный клан Одайра? Или оставить себе, как дорогую безделушку?

Для меня слова прозвучали какой-то белибердой. Боясь хоть чем-то спровоцировать, я судорожно соображала, пыталась сложить всё воедино.

Глаза его увеличивались, лицо словно поплыло – метаморф во мне совершенно чётко отметил момент трансформации, игла безжалостно саднила, сильнее пронзая спину. Казалось, ещё немного, и я всё пойму, но заблокированный дар сковывал любые возможности.

– Тебе повезло, – его губы вдруг искривила леденящая ухмылка, голос звучал совсем страшно, нечеловечески. – Мы знали, что ты не Мирра. На ней смерь дар’морна.

Он зарычал, вжимая меня в стену, на пальцах выступили когти, вонзились мне в плечи, пробивая кожу. Стараясь не закричать, я лишь сжала зубы, всматривалась в его глаза, ловя проблески вменяемости.

По плечам потекли струйки крови. Кого бы он там ни сдерживал, остро осознавала, что выпускать его нельзя. Мощное существо, пропитанное тоской, лишившееся чего-то важного, искалеченное – даже сквозь блокировку в мой дар проникали обрывки его голых, необузданных эмоций, страсти, безнадёжности. Как можно носить такое в себе?!

Что бы ни сотворила эта Мирра, оно явно затронуло не только самого Форта, но и того, кто находится в нём.

– Дирайм, – прошептала я, с усилием поднимая руки. Провела ладонью по гладко выбритой щеке.

На миг глаза сделались почти нормальными, гад взглянул на меня вроде бы даже с недоумением. Когти тоже втянул, всё ещё продолжая сжимать плечи стальными пальцами.

– Чем помочь? – казалось, я, сама того не желая, как-то спровоцировала этот выплеск.

Форт бросил взгляд назад, на кресло с инструментом, но вдруг с яростным рыком взвился, теряя человечьи черты.

– Отдай! – издал жуткий, нелюдской звук, схватив мою руку, пытаясь содрать кольцо. Перепачканные моей кровью пальцы скользнули по камню, и внутри него что-то загорелось, завибрировало.

Командующего прошила судорога. Тело ещё увеличилось, покрываясь огненной чешуёй, губы внезапно накрыли мои, до крови впиваясь, прокусывая, когти снова сомкнулись на плечах.

Посылая тонны проклятий на головы моих хозяев, я осознавала, что это конец и мне не выбраться, что сменить форму, вывернуться из звериных объятий или наоборот, превратиться в подобное ему создание возможности нет.

Дирайм вдруг зашипел, резко выпустил меня.

Шиззи! Она вцепилась зубами в его ногу, оттягивая от меня. Его одежда трещала, футболка лопнула, брюки пошли лоскутами, держась пока исключительно на поясе.

С рёвом развернувшись, он со всей силы оттолкнул животину.

Действуя исключительно на инстинктах, я бросилась к креслу. Играть на незнакомом инструменте смогла бы разве только при открытом даре, а вот повторить песню – это было доступно и сейчас.