Моя жизнь

Я подписал этот законопроект 10 августа. Его появление изменило ситуацию, существовавшую на протяжении двенадцати лет, из-за которой наш государственный долг увеличился в четыре раза, а размеры дефицита определялись на основе чрезмерно оптимистичных прогнозов о доходах и почти религиозной веры в то, что низкие налоги и высокий уровень расходов каким-то образом обеспечат темпы экономического роста, достаточные для того, чтобы бюджет стал сбалансированным. На церемонии подписания законопроекта я признал вклад конкретных сенаторов и членов Палаты представителей, не колебавшихся в своей поддержке программы с самого начала и до конца, фамилии которых по этой причине никогда не упоминались в сообщениях средств массовой информации. Каждый из тех, кто произнес «да» в обеих палатах Конгресса, мог по праву сказать, что, если бы не он или не она, наши сегодняшние достижения были бы невозможны.

С момента горячих дискуссий в столовой резиденции губернатора в Литл-Роке в декабре прошлого года мы прошли долгий путь. Демократы только собственными силами заменили нелепую, но глубоко укоренившуюся экономическую теорию более разумной. Наши новые экономические идеи стали реальностью.

К сожалению, республиканцы, политика которых с самого начала создавала проблемы, очень успешно представляли общественности эту программу как всего лишь повышение налогов. Действительно, большая часть сокращения бюджетных расходов была включена в программу позже, чем повышение налогов, однако то же самое можно было сказать и об альтернативном бюджете, предложенном сенатором Доулом. В действительности план Доула предусматривал в первые два года еще более высокий процент сокращений бюджета, рассчитанного на пять лет, чем моя программа. Для того чтобы сократить расходы на оборону и на здравоохранение, нужно время; нельзя сделать это сразу. Более того, инвестиции нашей страны в «будущее» — в образование, профессиональное обучение, исследования, технологию и охрану окружающей среды — уже находились на неприемлемо низком уровне, на котором их удерживали в 1980-е годы, в то время как активно снижались налоги, резко возрастали расходы на оборону и затраты на здравоохранение. Мой бюджет положил начало изменению этой тенденции.

Заявление республиканцев о том, что моя экономическая программа приведет к катастрофе, было вполне предсказуемо. Они подчеркнули, что она «ликвидирует рабочие места» и будет «поездкой только в одном направлении — к спаду». Республиканцы ошиблись. Наш гамбит с рынком облигаций по своей эффективности превзошел самые смелые ожидания, обеспечив снижение процентных ставок, значительный рост курсов акций и бум в экономике. Как и прогнозировал Ллойд Бентсен, самые богатые американцы начали получать назад свои деньги, которые они уплатили в виде налогов, и еще более значительные прибыли в виде доходов от инвестиций. Среднему классу деньги, заплаченные в виде налога на бензин, стали возвращаться за счет уменьшения ставок ипотечного кредита и снижения процентов по кредитам на приобретение автомобилей, займам для студентов и кредитным картам. Рабочие семьи с умеренными доходами получили выигрыш сразу благодаря налоговому кредиту на заработанный доход.

В последующие годы меня часто спрашивали, какая новая великая идея была положена мною и моей экономической командой в основу разработки экономической политики. Вместо того чтобы давать сложные объяснения о стратегии, основанной на соотношении ситуации на рынке облигаций и в сфере сокращения дефицита, я всегда давал ответ, состоявший из одного слова: «арифметика». Американскому народу более десяти лет внушали, что его правительство — ненасытное чудовище, поглощающее налоги с его тяжело заработанных долларов таким образом, что от этого нет никакого толку. Затем те же самые политики, которые так говорили и обеспечивали снижение налогов, чтобы уморить голодом злое чудовище, полностью изменили свою позицию и теперь расходуют средства на свое переизбрание, создавая ошибочное впечатление, что избиратели могут получать помощь на основе программ, за которые они не заплатили, и что единственная причина больших дефицитов — расходы на помощь иностранным государствам, социальное обеспечение и другие программы для бедных людей, составляющие незначительную часть всего бюджета. Расходы на «них» — это плохо; расходы на «нас» и снижение налогов для «нас» — хорошо. Как часто говорил мой друг сенатор Дейл Бамперс, консерватор в вопросах финансовой политики: «Дайте мне возможность выписывать чек на 200 миллиардов долларов в год на самые неотложные нужды, и я тоже покажу вам, как можно хорошо жить».

Мы вернули в бюджет арифметику и избавили Америку от плохой привычки. К сожалению, хотя экономический эффект начал сказываться сразу, люди некоторое время этого не ощущали. Тем временем мои друзья-демократы и я несли на себе всю тяжесть неприятия этой программы общественностью. Я не мог рассчитывать на благодарность. Никто не любит ходить к дантисту, даже когда возникает абсцесс из-за больного зуба.

ГЛАВА 35