Моя жизнь

«Рейнджеры» взяли здание штурмом, захватив заместителей Айдида и несколько второстепенных фигур. После этого события стали развиваться крайне неблагоприятно. Войска Айдида стали защищаться и сбили два вертолета «Блэк хок». Пилота первой машины придавило обломками. Бойцы спецподразделения не захотели его бросать, поскольку никогда не оставляют на поле боя своих людей, живых или мертвых. Когда они вернулись за пилотом, началось настоящее светопреставление. Вскоре 90 американских военнослужащих окружили вертолет, завязав массированную перестрелку с сотнями сомалийцев. В конечном счете в бой включились бойцы сил быстрого развертывания генерала Монтгомери, однако сопротивление сомалийцев было настолько сильным, что операция по спасению нашего пилота продолжалась в течение всей ночи. Когда бой закончился, десятки американцев получили ранения, девятнадцать человек погибли, а пилот вертолета «Блэк хок» Майк Дюран был захвачен в плен. С противоборствующей стороны более пятисот человек были убиты и свыше тысячи ранены. Разъяренные сомалийцы протащили по улицам Магадишо тело убитого командира экипажа вертолета «Блэк хок».

Американцы были возмущены и потрясены. Как могло случиться, что вместо выполнения гуманитарной миссии у наших военных появилось упорное стремление схватить Айдида? Почему американские войска выполняли распоряжения Бутроса Гали и адмирала Хау? Сенатор Роберт Бэрд призвал положить конец «этим операциям полицейских против бандитов». Сенатор Джон Маккейн сказал: «Клинтон должен вернуть их домой». Адмирал Хау и генерал Гаррисон хотели преследовать Айдида. По сообщениям их источников из Могадишо, многие союзники его клана бежали из города, и для того, чтобы закончить это дело, много времени не потребуется.

Шестого октября наша команда по национальной безопасности собралась в Белом доме. Тони Лэйк привел Роберта Оукли, который с декабря по март был главным штатским представителем Америки в Могадишо. Оукли считал, что ООН и его старый друг адмирал Хау совершили ошибку, изолировав Айдида от политического процесса и позволив идее его поиска настолько завладеть их мыслями. По большому счету Оукли был не согласен с нашим решением попытаться арестовать Айдида по просьбе ООН.

Я очень сочувствовал генералу Гаррисону и тем, кто считал, что нужно вернуться и завершить операцию. Я был очень огорчен потерей наших военнослужащих и хотел, чтобы Айдид заплатил за это. Если ради его поимки мы потеряли девятнадцать американцев убитыми и восемьдесят четыре ранеными, разве не стоило довести дело до конца? Проблема с этими аргументами состояла в том, что, если бы мы снова послали туда своих военнослужащих и они схватили Айдида, живым или мертвым, это означало бы, что Америка, а не ООН взяла на себя урегулирование ситуации в Сомали, в то время как не существовало никаких гарантий, что мы сможем добиться политического объединения этой страны эффективнее, чем ООН. Последующие события доказали правильность такой точки зрения. Айдид в 1996 году умер естественной смертью, и Сомали так и осталась разделенной. Более того, Конгресс не поддерживал расширение военной роли США в этой стране, о чем я узнал на встрече в Белом доме с несколькими его членами. Большинство из них требовали немедленного вывода наших войск. Я решительно с этим не согласился, и в конечном счете мы достигли компромисса о шестимесячном переходном периоде. Я мог бы поспорить с Конгрессом, однако мне следовало принимать во внимание возможные последствия любых решений, из-за которых стало бы еще труднее добиваться его поддержки для отправки американских войск в Боснию и на Гаити, где на карту были поставлены гораздо более важные наши интересы.

В конце концов я согласился направить в Сомали Оукли с заданием добиться от Айдида освобождения Майка Дюрана — захваченного в плен пилота американского вертолета. Оукли получил ясные инструкции: США не нанесут ответный удар, если Дюран будет освобожден немедленно и без всяких условий. Мы не будем обменивать его на людей, которые были только что захвачены нами. Оукли довел это до сведения Айдида, и Дюран был освобожден. Я усилил наш контингент в Сомали и назначил точную дату его вывода, предоставив ООН еще шесть месяцев на установление контроля или создание в Сомали эффективной политической организации. После освобождения Дюрана Оукли вступил в переговоры с Айдидом и в конечном счете добился своего рода перемирия.