Моя жизнь 1964-1994 (СИ)

Мы выехали из домов в так называемый третий Ручей, где сейчас южная ТЭС. Там построили землянку и жили в ней. Сильно немец бомбил Славянку 16 сентября, тоже очень сильно, много было раненых и убитых, и военных и наших. Правда, жили мы в этих землянках до Нового года, все разъехались, а мы последними остались. Родители мои были уже пожилые, отец пошел в сельсовет, там ему выделили лошадь с повозкой, и привезли нас в дом. В квартиру, где были все стекла выбиты и ничего не было. Забили окна фанерой и начали зимовать. Голод. Мне помнится, как люди… страшно. У нас в совхозе было три девочки из детского дома, они к началу войны достигли шестнадцати лет, дали им комнатку, где они жили и работали. И вот у этой последней девочки, когда она умирала, безумные такие глаза были, не видящие ничего. Голод пережили, и к февралю совхоз начал работать. Я помню, что лошадей всех съели, даже раскопали могилы лошадей, которые были захоронены, и могилы свиней, которые были захоронены еще в апреле. Все это раскопали и все съели. Кто съел это, тот остался жив. Совхоз начал работать, и трех женщин и меня в феврале месяце председатель совхоза Кочетков Федор Тимофеевич откомандировал в Ленинград за семенами. Мы взяли два мешка, саночки и пешочком вдоль железной дороги от Славянки. Мосты мы обходили, потому что они охранялись. Дошли до Обводного канала. Ленинград меня поразил: кучи мусора, ледяные горки, народу очень мало. Мы дошли до Сенной площади, получили там два мешка семян — мешок свеклы и мешок турнепса, и двинулись обратно опять. В часов двенадцать ночи прибыли домой.

В совхозе давали там прибавку небольшую, суп какой-то, не помню даже, из чего — давали тем, кто работал. Весной пришла женщина-агроном, появились две лошади, начали пахать. Трактора не было. Распахали, парники засеяли, все сделали.

Участие в боях

Я работала сначала рабочей, потом меня взял к себе председатель совхоза, я была и делопроизводителем, и пропиской ведала. 22 июня — у нас там полк стоял 952й в нашем совхозе Большевик, и я попросилась у командира полка в полк. Комполка Гришин взял меня к себе телефонисткой. И вот так я попала в армию 22 июня 1942 года. Уже в конце июня я принимала участие в освобождении Путолово. Потом два батальона нашего полка вели бои за освобождение Ям-Ижоры в конце июня, но я в этом не участвовала. И потом с девятнадцатого по двадцать пятое августа мы вели сильные бои на Ивановском пятачке. Наш полк высадился форсировал Неву, и батальон наш был около Горбатого моста. Очень сильные бои, очень сильные. Все эти семь дней. Наш полк оборонялся. Кромешный ад там творился. 25 августа нас сменили, но мы удержали наши позиции. У нас отличился командир батальона Кукареко, погибла Чернявская, комиссар батальона Мартиросян погиб, он похоронен в Рыбацком, погиб связист наш воспитанник Толя Шибаев — отец его, начальник химслужбы полка, тоже там погиб. У меня была связистка, Зина Мельникова, ее отец был там же командиром батареи, тоже погиб там. Зина осталась жива.

После этих ожесточенных боев вышло нас оттуда очень мало, вышли в Рыбацкое, там ночевали несколько дней. После этого нас перебросили во Всеволожский район, в Котуши, где был штаб дивизии, а нас в деревню Орово, где был штаб нашего полка. Батальоны были раскиданы вокруг, в землянках вокруг этих деревень. Началась подготовка к прорыву блокады Ленинграда. Готовились очень серьезно. С октября. 9 октября будет 60 лет с формирования 67-й Армии, куда мы и вошли. Готовились мы по самый январь. Учения были близко к боевым, 7 января вся дивизия выезжала в Кавголово на полигон, было учение, в котором принимали участие все три полка со всеми службами. Там был Говоров, там был начальник артиллерии Одинцов, Ворошилов. И наш полк даже два рада прогнали. Была даже настоящая артподготовка, потому что пополнение было молодые ребята из Сибири, которые еще не участвовали в боях. К месту прорыва блокады, на Неву, мы выехали вместе с командиром взвода связи Молчановым Иван Ивановичем раньше, чем все остальные. Там были построены типа землянок, и мы подводили исходную связь к батальонам на исходные позиции для атаки. И наблюдали за немецкой стороной — как они там все заливали, а Нева там широкая была! Уже в ночь на двенадцатое подтянулись все наши батальоны. Оборонял этот рубеж отряд под командованием полковника Соколова. Они оборону держали там. В первую же ночь мы легли спать, потому что устали, конечно. Вдруг стук, и сам полковник Соколов появляется. Говорит: «что вы пост-то не выставляете?» Молчанов в ответ: «а мы чего, у вас же посты есть!» — «а были случаи, что немецкая разведка сюда прорывалась». Стали и мы тогда выставлять посты. А в ночь на двенадцатое пришли уже наши батальоны, заняли позиции, и утром началась артподготовка.