Моя жизнь 1964-1994 (СИ)

Прорыв блокады конечно сильно запомнился тоже. Большой был энтузиазм, очень. В Красноборской операции у нас уже опыт был, а эти две запомнились конечно на всю жизнь. А когда танки шли со стороны Мги, и били по нас прямой наводкой, конечно это было страшно и запомнилось. Еще с прорыва блокады мне запомнилось: пошла я помыться снегом, из нашего КП, в одной гимнастерке. Вдруг с восьмой ГРЭС — снайпер! Хорошо, что я уже до этого была в бою. А если бы в первый раз, то я бы разинула рот. А так я сразу легла, и второй выстрел прошел мимо. Он мне путь обратно перекрыл, и я поползла в обход, через берег Невы, метров двести. Меня уже искать начали, а я в одной гимнастерке! Не судьба, а вот позже меня сильно ранило. Еще хочу сказать о связистах — очень сложно было. Подползли мы, дали связь, пехота поднялась, пошла, заняла, залегла. А командир дивизии требует связь с командиром батальона или командиром роты! Связист должен бежать. Поэтому связистов из боев выходило очень мало. У меня ответственная работа была все-таки — КП командира полка. Почему меня туда взяли? Потому что я быстро работала. Даже во время прорыва блокады — он на карте еще смотрит, говорит, мне нужно с этим и с этим переговорить, а у меня уже все готово. Мы не участвовали в бою вот так, непосредственно, хотя один раз двадцать пятого, мы все участвовали в обороне. Мне дали автомат, немецкий — нашего у меня не было, и я стреляла из него, не убила никого, конечно, но все равно. Мы выполняли свою работу." (материал найден в интернете. А.Б.)

Кстати сказать, в 1972 году, в школе еще были в ходу перьевые ручки. Нет, ни те, которые вы наверно знаете, — которые чернилами заправляются, хотя, многие уже и их не помнят, а еще более древние. Это были такие деревянные палочки с металлическим наконечником и в этот наконечник вставлялись металлические перышки. Сейчас, такие перышки еще продаются в наборах для письма тушью и гуашью. У всех на партах стояли чернильницы, и надо было это перышко макать туда через каждое слово. Чуть меньше наберешь, — перышко не пишет, чуть больше, — кляксу на пол страницы можно поставить, — резкое движение сделаешь рукой и готово! Но, насколько помню, нас, этими перышками учили писать только в подготовительном классе, а когда мы пошли в первый класс, то все уже перешли на обычные чернильные ручки с резиновой пипеткой-наполнителем. Нажимаешь на резиновую пипетку под отвинчивающимся колпачком, опускаешь в чернильницу, отпускаешь пипетку, и ручка наполняется.

Для чистки перышек от насохших на них чернил существовали так называемые перочистки. Их обычно делали сами — сшивали вместе несколько кружочков драпа, закрепляя сверху и снизу пуговицами. Между лоскутками ткани вставляли перо, зажимали пальцами через ткань, и, вынимая перо обратно, таким образом, протирали его. Продавались и готовые перочистки: в виде книжечек из разноцветных кусочков ткани. Они имели такой красивый вид, что их жалко было марать испачканными перьями. Писали в тетрадях «в клеточку» (как сейчас), в косую линейку (для первоклассников, которые учились писать буквы; таких тетрадей больше нет), в линейку с частичной разметкой косыми линиями (для дальнейшего чистописания, когда буквы уже освоены. Горизонтальные узкие линейки помогали сохранять высоту букв, а редкие косые линейки помогали соблюдать нужный угол наклона букв. Таких тетрадей тоже больше нет.

А теперь представьте себе шести — семилетних балбесов, которые не могут, спокойно и пяти минут за партой посидеть и вы поймете, какие мы «красивые» выходили с занятий. В чернилах с головы до ног. Бывало кто-то по неосторожности еще и чернильницу перевернет на парту, а заодно и себе на штаны! А через пару дней, не успев, как следует отмыться и отстираться, так как чернила вообще плохо отмывались и вообще не отстирывались, мы опять шли на занятия и все повторялось.

5

Как только стаял весь снег и немного подсохла земля, нашим любимым занятием, вновь стали прогулки вдоль реки Славянки и поджигание сухой прошлогодней травы по берегам. Очень мы это занятие с мальчишками любили. Вообще любили все, что было связанно с огнем. Разводили костры везде, где было возможно, и бросали в них найденные на помойках старые лампочки, алюминиевые баллончики от дихлофоса или от лака для волос и все такое прочее. Возле поликлиники в мусорных баках, заглянув туда после занятий в школе, мы находили бывало целые упаковки ампул с просроченными лекарствами. Наберем этого добра, накидаем все это в огонь, спрячемся невдалеке и ждем, когда это все взрываться начнет.

Любили мы и на велосипедах покататься. Правда, у меня в том году еще был вообще допотопный велосипедик, так что я тогда чаще у друзей брал покататься.