Моя жизнь

Элси стоила 75 долларов! Я пришла к Петеру и спросила:

— Можно я куплю для Пиа на рождество Элси? Это единственное, что она хочет.

— Глупости! — ответил Петер. — Категорически нет. Корову за 75 долларов? Чтобы поставить в угол? Корова, стоящая в углу, да еще в фартуке?

— Да, ты прав. Наверное, прав. Велосипед, конечно же, нужнее.

И вот Пиа получила на рождество свой велосипед, а Элси никто не купил.

Когда Роберто остановился у нас, денег у него не было. Он занял у Петера 300 долларов. Ему хотелось привезти в Италию подарок для Ренцо, его сына от первой жены.

— Я знаю, что хочу, — сказал он. — Ковбойские сапоги, шляпу и индейский головной убор из перьев.

Мы зашли в мой магазин игрушек, где все еще стояла Элси. Роберто взглянул и тут же в нее влюбился.

— Эта корова, — сказал он, — как раз то, что нужно Пиа.

«Господи! — подумала я. — Петер решит, что я его взяла с собой специально для того, чтобы купить Элси». Поэтому я запротестовала. Но уж если Роберто Росселлини пришло что-то в голову, никто и ничто не заставит его изменить решение. Тот факт, что он потратил 75 долларов, одолженные Петером, на столь бесполезную вещь, как Элси, не имел для него никакого значения.

Деньги никогда не влияли на поступки Роберто.

Ему хотелось отблагодарить нас за то, что мы пригласили его в свой дом, ухаживали за ним, а что могло быть приятнее, чем сделать нашей дочери подарок, который, он это знал, ей очень понравится.

Решение Ингрид стать хорошей женой и матерью трещало по швам. В глубине души она давно уже знала, что, если придет необходимый ей человек и скажет необходимые ей слова, она пойдет за ним. Роберто Росселлини успел сделать это за один короткий , месяц. Он не пытался скрыть истину, не искал оправдания. Он не говорил: «Мы должны подумать об Анне Маньяни и Петере». Он просто сказал: «Пойдем со мной».

Съемки фильма на бесплодной земле Стромболи, к которым они готовы были приступить, походили на грандиозное совместное приключение. Почему же они должны были лишать себя такого приключения в личной жизни?

В дневнике Ингрид 25 января 1949 года, во вторник, появилось краткое сообщение: «Росселлини здесь». В тот вечер они вместе обедали, а в среду покатили на побережье Тихого океана, где ужинали вместе с Билли Уайлдером, известным кинорежиссером и писателем. Так и продолжалось: завтраки, обеды, прогулки по побережью, где чаще они были не одни, встречи, вечеринки, сценарные совещания.

Во вторник 4 февраля дневник открывается записью о начале давно обдумываемой перестройки дома Линдстромов. Спустя два месяца, по пути в Рим, Ингрид была вынуждена признаться Кей Браун: «Каждый раз, как раздавался удар молотка по крыше, казалось, будто чей-то ноготь вонзается мне в голову».

Тем временем возникла другая неотложная проблема. Поскольку Сэм Голдвин отказался финансировать картину, кто же займет его место?

Я спросила совета у Петера, он ответил:

— Почему бы тебе не обратиться к Говарду Хьюзу в «РКО»? Он заинтересуется этим делом.

— Нет, только не это. — Я даже вздрогнула.

Тогда Петер произнес, холодно и отрывисто:

— Уверен, что ты сможешь уговорить его.

Я познакомилась с Говардом Хьюзом через Кэри Гранта и Айрин Селзник, когда была в Нью-Йорке.

Кажется, это было годом раньше. Кэри и Айрин предложили сыграть в гольф двумя парами. Мы вместе провели вечер за игрой, а закончили его в дансинге в «Эль Марокко». Хьюз был очень мил. Мы танцевали, болтали, и я помню, как он сетовал: «Я так одинок, ужасно одинок. Вы знаете, у меня совсем нет друзей».

Я подумала, как глупо говорить подобные вещи. Особенно такому человеку, как Хьюз, — очень богатому и известному. Я читала в газетах о том, что он был отважным летчиком, о том, каких знаменитых кинозвезд он постоянно сопровождал... И он одинок? Я засмеялась и сказала: «Должно быть, вы сами виноваты — никуда не ходите, не ищете друзей. Как бы то ни было, мы сейчас прекрасно проводим время, и вы сегодня не одиноки, не так ли?»

Он, очевидно, решил, что я хочу стать одной из его подруг, потому что телефон стал звонить без конца, и голос Кэри Гранта, обычно это был он, произносил: «Он просто умирает от желания тебя увидеть». В конце концов я сказала Кэри: «Мне вовсе неинтересно опять с ним встречаться. И почему тебя это так волнует? Сам он не может мне позвонить?»

Затем в дело почему-то вмешался Джо Стил. Мне было сказано, что Хьюз хочет, чтобы Кэри, Джо Стил и я летели обратно в Калифорнию вместе с ним. Позднее я выяснила, что он закупил все билеты на калифорнийские рейсы того дня; пожелав лететь в этот день, мы неизбежно должны были стать соседями Говарда Хьюза.

Кэри, Джо и я проспали большую часть пути. Только однажды Хьюз разбудил меня, чтобы показать ровный край Большого Каньона. Это было фантастическое зрелище, и я сказала: «Большое спасибо, это потрясающе». На этом, как я полагала, все и должно было закончиться. Но нет. Говард пожелал устроить прием в мою честь, а мне вовсе не хотелось туда идти. Тогда меня попытался уговорить Джо Стил: