Моя жизнь

Я ссылался на всякого рода трудности. Я решил не жить на общественный счет

и подумывал о том, чтобы обзавестись собственным хозяйством. Мне казалось

необходимым иметь хороший дом в хорошей местности. Кроме того, я полагал, что смогу способствовать поднятию престижа общины только в том случае, если

буду вести образ жизни, принятый у адвокатов.

Мне представлялось невозможным вести хозяйство, расходуя менее 300 фунтов

стерлингов в год. Поэтому я решил, что останусь лишь в том случае, если

члены общины гарантируют мне юридическую практику, приносящую доход в

пределах этого минимума, и я сказал им об этом.

- Но мы готовы, - говорили они, - платить вам эту сумму за общественную

деятельность и легко можем собрать ее. Конечно, это помимо гонорара, который

вы будете получать за частную юридическую практику.

- Нет, я не могу допустить, чтобы вы несли такое бремя ради того, чтобы я

занимался общественной работой, - заявил я. - Ведь она не потребует

приложения моих адвокатских знаний. Моя деятельность будет заключаться

главным образом в том, чтобы заставить работать всех вас. Как же я могу

брать с вас за это деньги? Мне придется часто обращаться к вам за деньгами

для дела, и если я буду существовать на ваш счет, мне будет неловко просить

у вас большие суммы, что в конце концов заведет нас в тупик. Кроме того, я

хочу, чтобы община могла выделять не менее 300 фунтов стерлингов в год для

общественных нужд.

- Но мы ведь уже знаем вас какое-то время и уверены, что вы возьмете

только то, что вам крайне необходимо. А если вы захотите остаться здесь ради

нас, неужели мы не сможем вас обеспечить?

- Вы говорите так, побуждаемые любовью ко мне и энтузиазмом, которым

сейчас охвачены. Но разве можно быть уверенным, что эта любовь и этот

энтузиазм будут вечны? Как ваш друг и слуга, я порою буду вынужден говорить

вам неприятные вещи. Одному небу известно, сохраню ли я и тогда ваше

расположение. Во всяком случае, плату за общественную работу я брать не

должен. Достаточно, если вы согласитесь поручить мне свои судебные дела.

Даже это будет вам трудно. Ведь я же не белый адвокат. Разве я могу быть

уверен, что суд отнесется ко мне с уважением? Я также не уверен в том, буду

ли я удачливым адвокатом. Поэтому, даже заключая со мной договор о ведении

дел, вы идете на известный риск. Но тот факт, что вы все-таки заключаете со

мной договор о ведении дел, я уже могу рассматривать как вознаграждение за

свою общественную работу.

В результате этой дискуссии около двадцати купцов поручили мне на год

ведение своих дел. Кроме того, Абдулла купил мне необходимую мебель вместо

денежного вознаграждения, которое он намеревался вручить мне при отъезде.

XVIII. ЦВЕТНОЙ БАРЬЕР

Символ справедливого суда - весы, которые спокойно держит беспристрастная, слепая на оба глаза, но прозорливая женщина. Судьба преднамеренно ослепила

ее - для того, чтобы она судила о стоящем перед ней, основываясь не на

внешнем облике его, а на внутренних достоинствах. Но общество адвокатов в

Натале хотело убедить Верховный суд отказаться от этого принципа и исказить

этот символ.

Я подал прошение о приеме в адвокатуру Верховного суда. У меня было

свидетельство о приеме в адвокатуру бомбейского Верховного суда. Английское

свидетельство я должен был передать в бомбейский Верховный суд, когда был

там зарегистрирован. К прошению о приеме необходимо было приложить две

письменные рекомендации. Полагая, что эти рекомендации будут более

авторитетны, если мне их дадут европейцы, я заручился таковыми у двух

крупных европейских купцов, с которыми познакомился через шета Абдуллу.

Прошение надо было вручить через члена адвокатуры. Как правило, генеральный

атторней вручал такие прошения бесплатно. Генеральным атторнеем был м-р

Эскомб, который, если помните, являлся юрисконсультом фирмы "Дада Абдулла и

К°". Я попросил его, и он охотно согласился вручить мое прошение.

Общество адвокатов неожиданно уведомило меня, что возражает против моего

принятия. Во-первых, потому, что к прошению не приложен подлинник

английского свидетельства, а, во-вторых, и это главное, правила о приеме

адвокатов не предусматривали подачу прошений цветными. Считалось, что Наталь

обязан своим развитием предприимчивости европейцев и потому необходимо, чтобы европейские элементы преобладали и в адвокатуре. Если принимать в

адвокатуру "цветных", то постепенно число их там превысит число европейцев, и тогда они лишатся своего оплота.

Для защиты своего протеста Общество адвокатов наняло известного адвоката.

Так как адвокат этот был связан с фирмой "Дада Абдулла и К°", он передал мне

с шетом Абдуллой приглашение зайти к нему. Говорил он со мной совершенно

откровенно и расспрашивал о моем прошлом. Потом сказал:

- Я ничего против вас не имею. Опасался лишь только, не авантюрист ли вы, родившийся в колонии. И тот факт, что к вашему прошению не приложен

подлинник свидетельства, подтверждал мои подозрения. Мне встречались люди, которые использовали чужие дипломы. Представленные вами рекомендации от

европейских купцов для меня никакого значения не имеют. Что они знают о вас?

И насколько знакомы с вами?