Моя жизнь

стерлингов. Двое других знакомых подписались на такую же сумму. Я считал, что мне не следует портить подписной лист, и подписался на один фунт в месяц

- сумму по моим средствам немалую.

Но я решил, что если только устроюсь, то это будет мне по средствам. И

господь помог мне. В общем у нас оказалось довольно много членов, подписавшихся на фунт в месяц. Еще больше было подписавшихся на десять

шиллингов. Кроме того, кое-кто пожелал сделать пожертвования, которые были с

благодарностью приняты.

Впоследствии, как показал опыт, никто не платил взносов по первому

требованию. По нескольку раз обращаться за этим к членам, жившим за

пределами Дурбана, было невозможно. Энтузиазм, вспыхнувший вначале, по-видимому, стал потом затухать. Даже жившим в Дурбане членам Конгресса

надо было настойчиво напоминать о необходимости уплатить взносы.

Так как я был секретарем, на мне лежала обязанность собирать членские

взносы. И наступило время, когда я вместе со своим помощником вынужден был

заниматься этим целыми днями. Он устал от такой работы, и я подумал, что для

того, чтобы исправить положение, нужно взимать взносы не ежемесячно, а

ежегодно и к тому же за год вперед. Я созвал собрание Конгресса. Все

одобрили мое предложение; минимальный годовой взнос был определен в три

фунта стерлингов. Это значительно облегчило работу по сбору взносов.

С самого начала я решил не вести общественной работы на средства, которые

нужно было одалживать. На обещания любого человека можно положиться во

многих вопросах, за исключением денежных. Я никогда не встречал людей, которые бы без проволочек уплатили обещанную сумму, и индийцы Наталя не

составляли в этом смысле исключения. Индийский конгресс Наталя без наличных

средств не начинал никакой работы и поэтому никогда не был в долгу.

Мои сотрудники проявили исключительный энтузиазм в привлечении в нашу

организацию новых членов. Эта работа увлекала их и в то же время обогатила

чрезвычайно ценным опытом. Многие охотно шли нам навстречу и уплачивали

взносы вперед. В деревнях, расположенных в глубине страны, работать было

труднее. Там понятия не имели, что такое общественная деятельность. Тем не

менее к нам поступали приглашения посетить весьма отдаленные уголки, и всюду

крупные торговцы встречали нас гостеприимно.

Во время одной такой поездки произошел случай, поставивший нас в

затруднительное положение. Мы надеялись, что наш хозяин внесет шесть фунтов

стерлингов, но он отказался заплатить больше трех. Если бы мы приняли от

него эту сумму, другие последовали бы его примеру, и наши сборы значительно

уменьшились бы. Был поздний час, все мы проголодались. Но разве можно было

сесть за стол, не получив обещанной суммы? Никакие доводы не помогали.

Казалось, хозяин, был непреклонен. Его убеждали и купцы из этого же города, но все было напрасно. Мы просидели так всю ночь, а хозяин не желал прибавить

ни пенса. Мы также стояли на своем. Большинство моих коллег были вне себя, но старались сдержаться. Наконец, когда уже настало утро, хозяин уступил. Он

уплатил все шесть фунтов и накормил нас. Все это произошло в Тонгаате, однако слух об этом дошел даже до Станджера на Северном побережье и до

Чарлстауна в глубине страны, что облегчило нашу работу по сбору взносов.

Но сбор денежных средств был не единственной формой деятельности

Конгресса. Я давно уже усвоил принцип - не иметь в своем распоряжении денег

больше, чем необходимо. Обычно раз в месяц, а иногда, если в том была

надобность, и еженедельно мы устраивали собрания. На собраниях зачитывали

протокол предыдущего собрания и обсуждали различные вопросы. Люди не

привыкли принимать участие в открытых дебатах, говорить кратко и по

существу. Никто не решался взять слово. Я объяснял присутствующим, как

следует вести собрание, и они подчинялись этим правилам, понимая, что это

имеет для них воспитательное значение. И многие, никогда не выступавшие

перед аудиторией, научились публично обсуждать вопросы, представляющие

общественный интерес.

Зная, что в общественной работе маловажные нужды временами поглощают

крупные суммы, я в целях экономии решил вначале не печатать даже

квитанционных книжек. В конторе у меня был шапирограф (*), с помощью

которого я снимал копии с квитанций и докладов. Но и это начал делать лишь

тогда, когда казна Конгресса пополнилась, а число членов и объем работы

увеличились. Такая экономия очень важна для любой организации, и все же она

не всегда соблюдается. Вот почему я счел необходимым остановиться на этих

мелких деталях начального периода деятельности нашей маленькой, но растущей

организации.

(* Прибор для размножения рукописных или печатных текстов. *)

Люди редко заботятся о том, чтобы получить квитанцию за уплаченную сумму, но мы всегда настаивали, чтобы такие квитанции выдавались. Таким образом

удавалось учитывать каждую паю (1/12 аны), и я смею утверждать, что даже

сегодня в архивах Индийского конгресса Наталя можно найти в целости и

сохранности конторские книги за 1894 год. Тщательное ведение книг - sine qua non (*) работы любой организации. Без этого она может навлечь на себя дурную