Моя жизнь, 60–е и Джими Хендрикс глазами цыганки

Энджи всегда привлекала мужчин любящих риск. Год спустя или около того в Лос–Анжелесе она связалась с Артуром Ли, известным чёрным музыкантом (руководителем группы Love). Прошло совсем немного времени, и она появилась в Лондоне, вся в слезах, жалуясь на Артура, что тот всё время носится с пистолетом, пугая несчастных кокаинщиков. Но когда он приставил его к её голове, ей показалось, что пришёл конец. В 1965 году Артур надолго попал в тюрьму за использование огнестрельного оружия, после того как с помощью пистолета пытался доказать свою правоту соседу и стрелял, находясь среди людей.

Даже до истории с Артуром Ли для неё было облегчением вернуться в Англию, подальше от людей с оружием. Ребята из Traffic жили за городом, у них там был большой дом, в котором они репетировали, и Дейв Мейсон часто приглашал нас погостить там. Мы хорошо проводили там время, катаясь по холмам на лендровере, преодолевали 45–ти градусные склоны, как если бы катались на ярмарочных горках. Или загорали рядом с домом, стоявшим одиноко в поле, так что группа могла репетировать на полной громкости, не боясь возмутить соседей. Мы были счастливы и свободны. Это были ещё те 60–е, в которые все верили, до того, как сильнодействующие наркотики, деньги и всеобщая паранойя не убили всё.

Мы уже не бегали по клубам, как раньше, потому что большинство из наших знакомых уже зарабатывали кучи денег и понакупали большие дома в пригородах или в деревне и устраивали, буквально, льющиеся через край вечеринки. Даже Кит Мун осел со своими друзьями у себя дома, устраивая вечеринки прямо в бассейне, оставаясь всё ещё таким же диким и непредсказуемым, как в прежние времена. Однажды вечером в том самом доме, где он жил со своей подругой Ким, мы сидели в такой импровизированной гостиной по пояс в воде, когда услышали какие–то вопли снаружи. Выбежав наружу, мы увидели, как Кит Мун в своём Роллс–Ройсе выруливает по направлению к бассейну. Машина нырнула носом в бассейн, а Кит Мун мокрый и радостный сидит на краю. Но мне это совсем не показалось смешным. Может, я уже стара стала для таких шуток?

К этому времени Кит Мун, казалось, уже совсем потерял над собой контроль, так что даже мы, кто его любил, старались держаться от него подальше. «О, мой бог, вот идёт наш Муни," — говорили мы, всякий раз завидев его тень. Это всё очень грустно, ведь мы были друзьями целую вечность, но совершенно не хотелось опять попадать в его медвежьи объятья, быть оторванной от земли и закрученной в безумном вихре. Однажды, в Speakeasy, он неожиданно подкрался ко мне сзади, обвил меня своими ручищами и так сжал, что меня вырвало. Позже мне сказали, что это только чудо, что у меня не лопнула тогда селезёнка. Даже тогда, когда казалось всё шло хорошо, я ругала его, как бранят заигравшегося щенка, каким он и был на самом деле.

В детстве Джими не был одним из тех, кто гонял футбол вместе со сверстниками. Он всегда предпочитал женское общество. Ему нравилось, когда мы, Энджи и я висели на нём, и ещё Мэдлин, после того как мы с ней сблизились. Его восхищала «мисс Мэдлин», как он её называл за волшебное умение готовить.

Не думаю, что он когда–нибудь догадывался, насколько близкими подругами мы были, Энджи и я. Он никак не мог понять, почему мы между собой спорим, ругаемся, но никогда не разбегаемся далеко друг от друга. Он всегда бросался меня защищать, когда видел, что меня начинали обижать, либо она, либо кто другой. Однажды Энджи и Кэрол налетели на него, защищая меня, но он, очевидно, внимательно выслушал всё, что у них накипело, и я видела, как они встали и пожали друг другу руки, пообещав никогда впредь не говорить обо мне в таких тонах.

Это случилось в июле 1969 года, такси довезло меня до Брук–Стрит, выйдя из него, я увидела, что за столиком перед нашим рестораном Mr Love сидит Крис Фарлоу.

— Привет, Крис, — бросила, проходя мимо, и пытаясь выудить ключи из сумочки.

— Слышала новость? — спросил он.

— Какую новость? — спросила я машинально.

— Брайан вчера вечером утонул в своём бассейне.

Меня потрясло это известие, я не знала, что делать. В этом состоянии я дошла до квартиры. Телефон звонил непрерывно, каждый делился своими соображениями и слухами. Никто из нас не мог в это поверить. Первый раз в моей жизни умер близкий мне человек, и я никак не могла в это поверить. Наркотики? Убийство? Самоубийство? Сотни предположений передавались друг другу, и в каждом, возможно, была частичка правды. Брайан Джонс был одним из тех, кто стоял в основе того, что в будущем назвали рок–культурой, но ему так и не нашлось места в обыкновенной жизни.