Моя жизнь c Mr. Good

Конечно, родители не говорили по-польски. Мама умела сказать по-польски только то, чему сама меня когда-то научила: „пожалуйста”, „спасибо”, и читать молитву „Ангел Божий”. Так что как единственный человек, который что-то понимал по-польски, я стала ответственной за весь процесс поиска и покупки жилья. Конечно, я заверила родителей, что всё знаю и всё сделаю. Деньги на квартиру были на банковском счете, поэтому я начала ездить по всей Варшаве и обналичивать их. Пятьдесят восемь тысяч злотых… из банкоматов… Восемнадцатилетняя девочка в тёмно-синей курточке, у которой до сих пор было едва несколько десятков злотых в кошельке, теперь ехала в метро с карманами, набитыми наличными, – всем состоянием своей семьи.

Родители, конечно, следовали за мной, ведь я „знала, что я делаю”. Со всей наличкой мы отправились в банк, где у меня был открыт студенческий счёт. В окошке я выложила из кармана несколько десятков тысяч злотых и попросила пани клерка… выписать мне чек. Вы можете представить выражение её лица. Это был мой стратегический план!:)

Начался интенсивный поиск квартиры. Как раз длились весенние каникулы, студенты разъехались по домам, так что родители и брат жили со мной в общежитии. Моя семья мечтала о солнечной трёхкомнатной квартире в центре города, недалеко от парка. За пятьдесят восемь тысяч, даже и двадцать лет тому назад, купить жильё в Варшаве было невозможно. Скорее, это означало покупку однокомнатной квартиры или, самое большее, двухкомнатной квартиры и, конечно, не в центре, и не возле парка. Родители начали беспокоиться. Как же так… Они оставили 140-метро-вую квартиру, чтобы жить в какой-то конурке?

В тот день мы гуляли по улице Хожей. Я купила „Anonse”. Мы сели в кафе, я разложила газету и начала читать объявления.

– Здесь мы найдём вашу квартиру, – сказала я родителям. – Трёхкомнатную, солнечную, в центре города, рядом с парком.

Папа, немного уже обескураженный, пытался отговорить меня от просмотра рубрики с квартирами больше двух комнат.

– Хотите жить в трёхкомнатной, значит, такую и найдём! – ответила я и вернулась к поиску объявлений в нужном месте.

Наконец-то нашла! Именно то, что искали. За цену, которая точно была в нашем бюджете.

– Звоним! – говорю я, показывая им объявление – чёрным по белому. Родители всё еще не хотели мне верить.

Так работает Вера: она определяет то, что мы слышим, и то, что мы видим. Всегда нужно верить, верить в лучшее. Когда я знаю, что мне нужно припарковаться в месте, где обычно трудно втиснуться даже на велосипеде, я всё равно сначала ищу место там, где будет наиболее удобно для меня – с верой, что я найду его там. Чаще всего именно так и бывает. Большинство людей предполагает, что они не найдут там места и даже не пытаются это проверить. То же самое произошло в нашей истории с квартирой.

Папой всё ещё владели сомнения, ведь такая разница в цене была просто невозможной. Я, исполненная веры, схватила телефон. Оказалось, что эта квартира находилась в… Радоме. В том Радоме, о котором мы говорили много месяцев назад, когда жили ещё в Украине, и о котором до сих пор успели уже забыть. Не знаю, как это объявление оказалось в варшавской газете, среди других, касающихся только квартир в столице. Мы договорились с владельцами и поехали смотреть.

Находилась квартира в самом центре города. Владелица открыла нам дверь и впустила нас в квартиру, залитую солнцем. Из окон гостиной был виден красивый парк. Родители вошли внутрь: ничего не понимают и не могут ничего сказать, смотрят молча. Владельцы подумали, что нам не очень нравится, и начали вести переговоры насчет цены. Когда она опустились с пятидесяти восьми до пятидесяти тысяч, я говорю:

– Хорошо, мы подумаем.

Уже тогда я была неплохим переговорщиком…:) Когда мы уходили, родители пытались узнать от меня, как обстоят дела. Я сказала, что расскажу им об этом позже. Между тем, с каменным лицом сказала „спасибо” владельцам квартиры и попрощалась с ними. У них не было шансов угадать, что их квартира была квартирой нашей мечты. В лифте я сообщила родителям замечательную новость, что цена квартиры только что упала на восемь тысяч, и что мы должны её брать!