Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Я горячо желал соблюдать принципы брахмачарьи в мыслях, словах и делах, а также хотел уделять максимум своего внимания сатьяграхе и готовил себя к этому с помощью самоочищения. Необходимо было внести дополнительные изменения в свою жизнь, и я стал еще больше ограничивать себя в еде. Прежде я экспериментировал с питанием больше из гигиенических соображений, теперь же все дело было в религии.

Посты и ограничения в питании стали очень важны для меня. Дело в том, что желание насладиться вкусной едой обычно сопровождает прочие человеческие страсти. Так было и в моем случае. Пытаясь умерить свой аппетит и контролировать страсть, я столкнулся с многочисленными трудностями, но даже и сейчас не могу утверждать, что полностью преодолел их. Я был чревоугодником. То, что друзья считали умеренностью, мне самому никогда не казалось таковым. Если бы я не ограничил себя тогда, я бы опустился ниже любого животного и давно бы уже погиб. Однако поскольку я вполне сознавал свои недостатки, я приложил все возможные усилия, чтобы избавиться от них, и благодаря работе над собой я многие годы поддерживал в порядке свое тело и мог справляться с большими объемами порученной мне работы.

Понимание своей слабости и неожиданная встреча с людьми, придерживающимися тех же взглядов, способствовали тому, что я начал питаться только фруктами, поститься в день экадаши, джанмаштами[98] и по другим праздникам.

Я начал с фруктов, но с точки зрения самоограничения не видел особой разницы между фруктовой диетой и питанием разного рода крупами. Я понял, что по-прежнему возможно объедаться как в первом, так и во втором случае, причем во втором даже сильнее, стоит только привыкнуть к такой еде. Поэтому я стал придавать большее значение постам или приему пищи всего один раз в день по праздникам, и, если появлялась возможность таким образом покаяться, с радостью прибегал к ней.

Кроме того, я убедился, что, когда тело истощается быстрее и больше, пища доставляет более сильное удовольствие, а аппетит растет. Я понял, что пост может не только укрощать желания человека, но и подстегивать их. Многочисленные проделанные мной позже опыты, а также опыты других людей лишь подтвердили этот поразительный факт. Я стремился улучшить свое тело, приучить его к суровой дисциплине, но, поскольку отныне я стремился к самоограничению и победе над чревоугодием, я выбирал сначала один продукт, затем другой, постепенно уменьшая количество каждого. Однако желание наслаждаться вкусом пищи преследовало меня, как и прежде. Когда я исключал из своего рациона один продукт и заменял его другим, последний доставлял мне новое и большее наслаждение.

В этих экспериментах вместе со мной участвовали несколько товарищей, но в первых рядах был Герман Калленбах. Я уже писал об этом моем друге в истории сатьяграхи в Южной Африке и не стану вновь повторять написанное. Мистер Калленбах неизменно был рядом со мной во время моих постов и когда моя диета менялась. Я жил вместе с ним в его доме, когда сатьяграха достигла своего пика. Мы обсуждали изменения в питании, и каждая новая диета приносила нам больше удовольствия, чем прежняя. Беседы подобного рода в те дни мне нравились, и я не считал их неуместными. Но затем опыт подсказал мне, насколько неверно заострять внимание на наслаждении пищей. Человек должен есть не для того, чтобы удовлетворить желудок, а для того, чтобы поддерживать жизненные силы. Когда каждый орган чувств служит телу, а через тело — душе, то это неправильное наслаждение исчезает, и весь организм начинает функционировать так, как было задумано природой.

Сколько бы экспериментов ни было, их всегда недостаточно, ни одна принесенная жертва не чрезмерна для достижения идеала. Но, к сожалению, в наши дни многие выбирают противоположное течение. Мы нисколько не стыдимся, когда приносим в жертву великое множество других живых существ, чтобы усладить свое бренное тело, и стараемся продлить наслаждение на несколько мимолетных мгновений, а в результате убиваем сами себя. Причем губим и тело, и душу. В стремлении излечить одну застарелую болезнь мы порождаем сотни новых. Желая получить чувственное наслаждение, мы в конце концов утрачиваем саму способность наслаждаться. Все это происходит на наших глазах, но никто не бывает настолько слеп, как человек, который не желает ничего видеть.

Итак, я рассказал здесь о целях своих экспериментов с питанием и том ходе размышлений, который привел меня к ним, и теперь предлагаю подробнее побеседовать об этих экспериментах.

28. Храбрость Кастурбай