Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Затем у Кастурбай, здоровье которой едва начало улучшаться после операции, снова начались кровотечения, и недуг упорно не хотел отступать. Одна только гидропатия не помогала. Жена не слишком-то верила в мое лечение, хотя и не противилась ему. Впрочем, она не просила и помощи со стороны. А потому, когда все мои методы оказались бесполезными, я стал уговаривать ее отказаться от соли и бобов. Она не соглашалась, как я ни умолял ее, ссылаясь на авторитетных людей. В конце концов жена прямо заявила, что я и сам не отказался бы от этих продуктов, если бы кто-то посоветовал. Я был и уязвлен, и обрадован — обрадован потому, что мог показать ей всю силу своей любви. Я сказал ей:

— Ты ошибаешься. Если бы я постепенно слабел от болезни и врач посоветовал мне отказаться от этих или каких-либо других продуктов, я бы с пониманием подчинился. Но послушай! Без всяких рекомендаций медиков я прекращаю употреблять в пищу соль и бобы на год, и неважно, последуешь ты моему примеру или нет.

Она была заметно удивлена моими словами и воскликнула с глубоким сожалением:

— Пожалуйста, прости! Зная твой характер, я не должна была провоцировать тебя. Обещаю отказаться от этих продуктов, но и ты, ради всего святого, откажись от своего нового обета. Это слишком тяжело для меня.

— Тебе необходимо перестать есть соль и бобы. Уверен, что без них ты почувствуешь себя гораздо лучше. Что касается меня, то я не могу отказаться от принятого обета. Он наверняка будет полезен для меня, поскольку всякое ограничение, какой бы ни была его причина, приносит человеку пользу. Поэтому не проси ни о чем. Для меня это станет испытанием, а для тебя — моральной поддержкой.

И она перестала уговаривать меня.

— Ты слишком упрям. Никого не станешь даже слушать, — сказала она и нашла утешение в слезах.

Мне бы хотелось трактовать произошедшее как проявление сатьяграхи. Этот случай стал для меня одним из самых приятных воспоминаний.

После этого Кастурбай начала быстро поправляться. Стало ли ее выздоровление возможным благодаря бессолевой диете, отказу от бобов и другим последовательным изменениям в ее питании, или плоды принесло мое неустанное наблюдение за точным выполнением прочих жизненных правил, или, может, все дело было в духовном пробуждении, вызванном происшедшим (и если так, то до какой степени) — не знаю. Но она поправилась, кровотечения полностью прекратились, а я лишь закрепил свою репутацию хорошего знахаря.

Мне новые ограничения тоже принесли определенную пользу. Я никогда не жалел об отказе от соли и бобов. Стремительно пролетел год, и я обнаружил, что мои чувственные желания значительно притупились. Эксперимент помог развить склонность к самоограничению, и я продолжал воздерживаться от употребления в пищу соли и бобов еще долгое время после возвращения в Индию. Только однажды случилось так, что я отступил. Это произошло в Лондоне в 1914 году. Но об этом и о том, как я вернулся к указанным продуктам, я расскажу в одной из последующих глав.

В Южной Африке я испробовал бессолевую диету и диету без бобов на многих своих товарищах, и это принесло хорошие результаты. С медицинской точки зрения есть два мнения относительно ценности такой диеты, но, если говорить о морали, я не сомневаюсь, что любое самоограничение полезно для души. Питание человека, ограничивающего себя, должно отличаться от питания того, кто стремится получать удовольствие от еды. Точно так же разными должны быть образы жизни этих двух людей. Человек, который хочет соблюдать брахмачарью, часто не достигает своей цели именно потому, что сбивается и выбирает путь, ведущий к наслаждению.

30. Стремление к самоограничению

В предыдущей главе речь шла о том, как я внес некоторые изменения в мое питание из-за болезни Кастурбай. Позже я снова стал менять свой рацион с тем, чтобы поддержать обет брахмачарьи.

Во-первых, я отказался от молока. От Райчандбхая я узнал, что молоко стимулирует животные страсти. Книги по вегетарианству подтверждали это, но, пока я не принял обет брахмачарьи, я не мог решиться перестать пить молоко. Я давно убедился, что оно не является необходимым продуктом для поддержания сил, и все же отказаться от него было сложно. Пока я только начинал осознавать необходимость такого отказа ради самоограничения, мне попались в руки книги из Калькутты, в которых описывалось, как пытали коров и буйволиц их хозяева. Я был поражен и решил обсудить эту тему с мистером Калленбахом.

Хотя я уже рассказал читателям о мистере Калленбахе в книге по истории сатьяграхи в Южной Африке и ссылался на него в предыдущих главах автобиографии, я считаю необходимым сказать кое-что еще. Познакомились мы совершенно случайно. Он был другом мистера Хана, а поскольку последний считал его очень необычным человеком, он решил представить Калленбаха мне.