Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Я объяснил им, что нужно не столько учить детишек грамматике и трем основным предметам начальной школы — чтению, письму и арифметике, сколько объяснять им важность соблюдения правил личной гигиены и хороших манер. Я также добавил, что различие между письменностью гуджарати, хинди и маратхи небольшое и по крайней мере в начальных классах обучение алфавиту и основам арифметики не будет особенно сложным. В результате классы, которыми руководили женщины, оказались наиболее успешными. Это укрепило их веру в себя и вдохновило продолжить работу. Школа Авантикабай стала примером для остальных. Она вкладывала всю свою душу и все способности в наше новое дело. Благодаря этим женщинам мы смогли ближе познакомиться с деревенскими жительницами.

Но я не хотел останавливаться на достигнутом. В деревнях царила антисанитария, дороги были грязными, колодцы — мутными и зловонными, а дворы выглядели невыносимо запущенными. Поэтому взрослые местные жители тоже нуждались в лекциях по гигиене. Все они страдали разнообразными кожными заболеваниями. Мы решили провести как можно больше санитарных мероприятий и разобраться вообще в каждом аспекте жизни деревни.

Для этого, конечно, требовались врачи. Я обратился к обществу «Слуги Индии» с просьбой предоставить нам услуги доктора Дева. Мы с ним были добрыми друзьями, и он охотно согласился поработать с нами шесть месяцев. Все наши учителя — и мужчины, и женщины — трудились под его началом.

Мы попросили их не вмешиваться в борьбу с плантаторами или в политику. Людей, приходивших к ним с жалобами, следовало перенаправлять ко мне. Каждый должен был действовать в рамках поставленной перед ним задачи. И все мои товарищи очень строго придерживались полученных инструкций. Я не помню, чтобы кто-то из них хотя бы раз нарушил дисциплину.

18. Работа в деревнях

Мы постарались, насколько это было возможно, поручить каждую школу одному мужчине и одной женщине. Они также по необходимости оказывали первую помощь и следили за чистотой помещений. С женской частью населения мы общались исключительно через наших женщин.

Медицинская помощь была очень простой. Добровольцам выдали касторовое масло, хинин и серную мазь. Если у пациента появлялся налет на языке или он жаловался на запор, его снабжали касторовым маслом; при лихорадке давали сначала касторовое масло, затем — хинин; серная мазь выписывалась при фурункулах и чесотке, но сначала пораженные участки тела тщательно промывались. Никому из пациентов не разрешалось уносить лекарства домой. Если возникали какие-либо осложнения, больные консультировались с доктором Девом. Сам же доктор посещал каждый такой медицинский пункт в определенные дни недели.

Многие люди воспользовались нашей простой помощью. Это не должно показаться читателю странным, ведь большинство заболеваний, с которыми мы сталкивались, не относились к тяжелым, а для лечения простых не требовались специалисты. В общем и целом такое лечение давало превосходные результаты.

Санитарные мероприятия оказались более трудной задачей. Люди не были готовы хоть что-то делать сами. Земледельцы не убирали за собой. Но доктор Дев не сдался. Вместе с добровольцами он твердо решил навести в деревне безупречную чистоту. Они очищали дороги и дворы, обрабатывали колодцы, засыпали землей лужи и мягко убеждали местных обитателей присоединяться. В некоторых деревнях им удавалось пристыдить людей, и только тогда те брались за работу, в других жители были настолько энергичны, что даже расчистили дороги, чтобы я мог проезжать по ним на машине. Впрочем, были и примеры полного равнодушия к работе. Вспоминаю, что порой местные жители открыто высказывали свое пренебрежение к нашему делу.

Быть может, здесь уместно повторить историю, которую я прежде уже рассказывал на многих митингах. Бхитихарва была небольшой деревней, где располагалась одна из наших школ. Мне как-то довелось оказаться в совсем крошечной деревеньке по соседству, и я увидел, что некоторые местные женщины носят очень грязную одежду. Я попросил жену поинтересоваться, почему они не стирают своих вещей. Кастурбай поговорила с ними. Одна из них пригласила ее в свою хижину и сказала:

— Видите, у меня нет ни шкафа, ни даже ящика для одежды. Сари, которое надето на мне, единственное. Как же я могу стирать его? Скажите махатмаджи. Пусть купит мне второе сари, и я пообещаю, что буду мыться и надевать чистую одежду каждый день.

Дело в том, что ее жилище вовсе не было необычным, оно было типичным для многих индийских деревень. В бесчисленных хижинах по всей Индии люди обходятся без мебели и не имеют сменной одежды. Многие индийцы довольствуются простой холстиной, чтобы прикрыть наготу.