Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Следующим в моем списке был Гокхале. Я разыскал его в парке колледжа Фергюссона. Он очень доброжелательно встретил меня и покорил изяществом своих манер. С ним я тоже встретился впервые, но у меня было такое чувство, словно мы знаем друг друга много лет. Сэра Ферозшаха я представлял Гималаями, Локаманью — океаном, Гокхале — Гангом. В священной реке можно освежиться. Гималаи неприступны, переплыть океан сложно, а Ганг манит тебя своими водами. Я бы с радостью плавал по нему в лодке с веслами.

Гокхале тщательно проэкзаменовал меня, словно ученика. Он рассказал мне, с кем следует встретиться и как найти подход к каждому из них. Потом попросил разрешения посмотреть текст моей речи. Он показал мне колледж, заверил, что всегда готов помочь, и пожелал узнать результаты моей дальнейшей встречи с доктором Бхандаркаром. Я ушел от него несказанно счастливым. Гокхале-политик занимал в моем сердце совершенно особое место на протяжении всей своей жизни. Занимает и сейчас.

Доктор Бхандаркар тоже принял меня с той теплотой, с какой отец встречает сына. Я посетил его в полдень.

Сам по себе факт, что я в такой час был занят деловыми встречами, показался любопытным этому неутомимому ученому мужу. Я попросил его стать тем самым беспартийным председателем намечавшегося митинга и встретил его горячее одобрение, выразившееся в восклицаниях: «Как раз то, что мне нужно!»

Выслушав меня, он сказал:

— Всякий знает, что я избегаю политики. Но вам я отказать не могу. Ваше дело столь серьезно, а ваши усилия вызывают такое восхищение, что я не смею отклонить предложение участвовать в этом митинге. Вы поступили правильно, переговорив с Тилаком и Гокхале. Пожалуйста, передайте им, что я буду рад стать председателем митинга, который пройдет под началом обеих партий. И не нужно спрашивать у меня, какое время удобно мне. Любое время, подходящее вам, меня вполне устроит.

После чего распрощался со мной с добрыми пожеланиями и благословениями.

Без лишнего шума эта группа образованных и бескорыстных людей провела в Пуне митинг в сравнительно небольшом помещении, а затем они отправили меня дальше. Я покинул Пуну приободренным и еще более уверенным в необходимости моей миссии.

Я направился в Мадрас. Там меня ожидали с еще бо́льшим энтузиазмом. Уже упомянутое мной дело Баласундарама произвело на участников митинга сильнейшее впечатление. На сей раз у меня был напечатанный текст речи, которая мне самому показалась слишком длинной. Но аудитория внимательно выслушала каждое мое слово. По окончании митинга состоялась ставшая традиционной раздача «Зеленой брошюры». Я привез с собой уже второе, исправленное издание, снова вышедшее тиражом десять тысяч экземпляров. Книжки расходились как горячие пирожки, но я все же понял, что не было необходимости печатать брошюру таким большим тиражом. Я слишком увлекся работой и неправильно оценил спрос. Моя речь была адресована англоговорящей публике, а в Мадрасе эта группа людей не могла раскупить весь тираж.

Неоценимую помощь оказал мне ныне покойный Г. Парамешваран Пиллаи, редактор газеты «Мадрас стэндард». Он всесторонне изучил вопрос и часто приглашал меня к себе в редакцию, чтобы дать советы. Г. Субрахманиам из газеты «Хинду» и доктор Субрахманиам тоже сочувствовали моему делу. Г. Парамешваран Пиллаи вообще предоставил целые колонки в «Мадрас стэндард» в мое распоряжение, и я в полной мере воспользовался его великодушным предложением. Митинг в Пачаяппа-холл прошел, насколько помню, под председательством доктора Субрахманиама.

Симпатия большинства людей, с которыми я познакомился, и их энтузиазм, проявленный в отношении моей работы, были столь потрясающи, что, несмотря на необходимость общаться с ними по-английски, я чувствовал себя как дома. Существует ли на свете препятствие, которого не преодолела бы истинная любовь?

29. «Возвращайтесь скорее»

Из Мадраса я отправился в Калькутту, где мне пришлось столкнуться с большими трудностями. Я никого не знал в этом городе, поэтому остановился в гостинице «Грейт истерн». Там я познакомился с мистером Эллерторпом, представителем «Дейли телеграф». Он пригласил меня в Бенгальский клуб, где поселился сам. Он и не представлял, что индийца не пустят в гостиную клуба. Узнав об этом, он отвел меня в свою комнату и выразил глубочайшее сожаление по поводу расовых предрассудков местных англичан. Он также извинился за невозможность посидеть со мной в гостиной клуба.

Мне нужно было встретиться с Сурендранатхом Банерджи, прозванным «Бенгальским идолом». Я нашел его в кругу друзей. Он сказал:

— Боюсь, местные не проявят должного интереса к вашей работе. Как вы знаете, у нас и здесь много проблем. Однако вам стоит приложить все усилия для достижения вашей цели. Необходимо для начала получить поддержку магараджей. Непременно познакомьтесь с представителями Британской индийской ассоциации. Кроме того, необходимо встретиться с раджой сэром Пьяримоханом Мукарджи и магараджей Тагором. Оба придерживаются либеральных взглядов и принимают активное участие в общественных делах.