Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин

Вскоре всем классом мы перебрались в актовый зал, превратив тот в эпицентр хаоса. Повсюду валялись куски картона, банки с краской, а в воздухе витал стойкий запах клея. Я сидел на полу, сосредоточенно вырезая очередную колонну для оперного театра, когда услышал знакомые шаги.

— Ямагути-кун, как продвигается работа?

Рин-сенсей. Ну конечно. Она делала вид, что просто проходила мимо.

— Всё отлично, сенсей, — я старательно смотрел на картон перед собой. — Прямо, как в той поговорке — глаза боятся, руки делают, а мозг тихонько офигевает от происходящего.

Она тихо рассмеялась, и от этого что-то предательски ёкнуло в груди. Чёрт.

— Слушай, — она присела рядом, якобы разглядывая декорации, — а ты не думал…

— Ямагути! — раздался голос Харуки. Она показалась в дверях, сжав пальцами край юбки. — Там это… колонна падает.

Я обернулся — все колонны стояли ровно, как солдаты на параде.

— Правда? — я приподнял бровь. — Наверное, у нас тут локальное искривление пространства-времени. Или призрак оперы балуется.

Рин поджала губы и поднялась:

— Что ж, не буду мешать. Удачи с работой.

Она ушла, а Харука так и осталась стоять, явно не зная, что делать дальше.

— Эм… извини, — пробормотала она. — Мне показалось…

— Ага, — я вернулся к своей работёнке. — Бывает. Особенно когда очень хочется, чтобы что-то падало.

Харука покраснела и поспешно ретировалась, а я только головой покачал. И вот что это было? Просто очередной акт в этой бесконечной школьной комедии?

— Какая атмосферная сцена, — раздался насмешливый ледяной голос. В дверях стояла Юкино, скрестив руки на груди. — Шекспировские страсти отдыхают.

— Тебе показалось, — буркнул я. — Лучше помоги с колонной.

— Ну да, конечно, — она грациозно опустилась рядом и взяла кисть. — И поэтому вокруг тебя уже третий час все ходят кругами, как голодные кошки вокруг миски с тунцом?

— Это просто творческий процесс.

— Ага, — она принялась аккуратно закрашивать картон. — Особенно та часть, где Харука придумывает повод отвлекать тебя по пять раз на дню?

Я чуть не порезался канцелярским ножом:

— Вообще не заметил.

— Понятно, — продолжала Юкино методично закрашивать колонну, — ты многое не заметил. Прям крот.

— Крот⁈ — я выпрямился и случайно задел банку с краской. — Чёрт!

— Крот, — она ловко подхватила банку до того, как та опрокинулась. — Если даже не увидел, как Кирихара-сенсей сегодня строила тебе глазки на философии.

— Она не строила мне глазки! — я чуть не выронил нож. — Она просто… удивилась моему интеллектуальному преображению!

— О да, — Юкино хмыкнула. — Именно поэтому она спотыкалась о воздух, когда проходила мимо тебя в коридоре?

В этот момент в зал влетела запыхавшаяся Момо:

— Ямагути-кун! У нас проблема с занавесом!

— Какая ещё проблема? — я устало потёр переносицу. — Он тоже «падает»?

— Нет! — она замахала руками. — Он… он… просто пойдём, сам увидишь!

Я поднялся, бросив извиняющийся взгляд на Юкино. Она только закатила глаза:

— Иди уже, спаситель декораций. Я пока закончу с колонной.

По пути к сцене я встретил Азуми, которая почему-то сидела на подоконнике и делала вид, что очень увлечена телефоном.

— А ты что тут делаешь? — поинтересовался я.

— Ловлю сеть, — она даже не подняла глаз. — Тут самый сильный сигнал.

Я приподнял бровь:

— Рядом со сценой, где идёт репетиция?

— Да, представь себе! — она наконец оторвалась от телефона. — И вообще, я могу находиться где хочу!

— Конечно-конечно, — протянул я. — Особенно там, где лучше всего видно, как Кенджи обнимает Харуку в сцене признания?

Азуми вспыхнула:

— Ты… ты…

— Я тебя не выдам, — подмигнул я. — Честное слово преступника.

За моей спиной кто-то хихикнул. Обернувшись, я увидел Мияко, которая явно наслаждалась представлением.

— А ты… — начал я.

— Слежу, чтобы никто не увёл у меня моего хикки, — перебила Мияко с обезоруживающей прямотой. — А то знаешь, как бывает — отвернёшься на минутку, а его уже окружила толпа поклонниц!

Я чуть не споткнулся на ровном месте:

— Чего⁈

— Ничего ты не понимаешь, Казума-кун, — она хитро прищурилась. — Совсем.

— Прямо как Джон Сноу, что ли? — приподнял я бровь.

Мияко улыбнулась:

— Вот. Поэтому ты мне и нравишься. Даже в полном непонимании умудряешься быть остроумным.

— Так я тебе нравлюсь? — я приложил руку к сердцу. — Погоди-ка, дай запишу эту историческую дату. «День, когда розововолосая фея призналась хикикомори в чувствах посреди актового зала».

— Балбес, — она легонько стукнула меня по плечу. — И кстати, я серьёзно насчёт слежки. У меня теперь куча конкуренток.

— Ага, — я закатил глаза. — Особенно та бабуля в столовой. Видела, как она подкладывает мне лишнюю котлету? Явно неровно дышит!

Мияко улыбалась, а я вдруг произнёс то, чего сам не ожидал:

— Слушай, может, пойдём сегодня вместе после школы? Раз уж ты так печёшься о сохранности своего хикки.

Мияко на секунду замерла, в её глазах промелькнуло что-то похожее на радость. Впрочем, она тут же спрятала это за привычной ухмылкой: