Моя жизнь среди евреев

Организаторы же и лидеры Ваада, естественно, были, с их точки зрения, полными идиотами. Безответственными авантюристами. Либо провокаторами. Тем более что в скрытой, но острой борьбе за лидерство внутри израильского посольства, между работниками МИДа – Мисрад ахуц и Лишки, местные активисты поддержали дипломатов. Многое сделав в том числе для восстановления работы в Москве израильского посольства. Особую роль в этом сыграл при первом после, Арье Левине, помянутый выше Мушинский. А при преемниках Левина – Ройтман. Последний при этом и своих интересов не забывал. Что Лишку совершенно оправданно приводило в ярость. Причем нельзя сказать, чтобы Членов, как де-факто главный на начало 90-х советский еврей, смягчал настроения и умиротворял израильских коллег. Скорее наоборот.

Во все времена отличался Мика характером строптивым и жестким – в общении с бюрократами из любых еврейских организаций. Хоть западных. Хоть израильских. Ему бы проявить такое же умение ставить на место оппонентов внутри ваадовского руководства. Разогнать балласт из числа собственного окружения. И не поддаваться на многочисленные искушения в части проектов, обещающих быстрое и эффективное обогащение. Вроде того, который довел до тюрьмы Ройтмана и Бакшт. Плюс родилось бы у него понимание того, куда и сколько тратить. И не было бы ему как национальному лидеры цены. Но что Б-г человеку дает, то дает. А чего не дал, того уже не будет. Хотя и за то, что есть, большое спасибо.

Автору на всю жизнь запомнился показательный и лично в его мировоззрении многое изменивший разговор Мики Членова с Яшей Кедми, состоявшийся в столице Российской Федерации городе-герое Москве. На тему того, что, кто и как из израильских структур в России делает. Советуясь или не советуясь с местными еврейскими организаторами. И учитывая или не учитывая их мнение. И интересы. В ходе беседы на тот момент уже (и еще) глава Лишки сказал, в присущей ему манере – медленно, четко, выделяя слова и артикулируя сказанное: «Вы, Михаил Анатольевич, хотите, чтобы мы разговаривали с русскими евреями так, как разговариваем с американскими (пауза). Так вот. Когда вы будете собирать на свои нужды столько, сколько зарабатывают американцы (пауза). И открывать двери к руководству страны, как это делают американцы (пауза). То мы будем видеть в вас равноправных партнеров. И разговаривать, как с американцами (пауза). А до того – не обессудьте. Не видим причин, почему это следует делать» (длинная пауза, тишину в комнате можно резать ножом, настолько сгустилась атмосфера).

Кедми был прав на все сто. Не потому, что был он одним из самых эффективных и толковых руководителей израильских ведомств, которых автор видел за четверть века своего знакомства с этой категорией людей. И не потому, что был и по сей день остается одним из самых искренних и неподкупных патриотов Израиля. Во всяком случае, в своем поколении. Оставаясь безупречно объективным в отношении его врагов и, что гораздо сложнее, союзников. А также третьих стран. Включая и Россию. Каковая врагом еврейского государства не является. Но и союзником в его противостоянии с соседями, по понятным причинам, быть не может.

Так вот, в споре Кедми с Членовым прав был именно Кедми. Который все высказанные им простые истины доказывал себе и окружающим всю жизнь. На собственном хребте. В борьбе за выезд из СССР. В 1973-м, на Синае, – в Войну Йом-Кипура. В бесконечных, изматывающих хуже любой войны сражениях с израильскими бюрократами и американскими идиотами.

И почему же Кедми был прав? А потому что. Как, собственно, и говорят в Израиле. На иврите. Лама? Каха. Аксиома не требующая доказательств. И все, что было им сказано, не слишком отличалось от булгаковского: «Ни о чем не просить. Никого. Никогда. Сами придут и предложат». Или, добавим от себя, не придут. И не предложат. И черт с ними всеми. Что потопаешь, то и полопаешь. Наука умеет много гитик. Кто не помнит: это «Кондуит и Швамбрания» – Лев Кассиль.

Ничего не можешь? Тоже не вопрос. Сиди, кури бамбук. Надувайся как мышь на крупу на несправедливость. Хотя, по совести, не на кого обижаться. Кроме себя, любимого. Так как вообще-то никому никто ничего не должен. Тямы нет – твоя проблема. Или «что посмеешь, то и пожмешь». Как говорил в свое время веселый бонвиван и толстяк Островский. С намеком на интим. Но не настолько прямо, чтобы присутствующие в компании дамы могли обидеться.

Да и кто обещал, что будет легко? Жизнь трудная штука. Поскольку от нее умирают. Причем все и всегда. На каковой веселой ноте можно было бы закончить воспоминания о дискуссии насчет разницы между американскими и русскими евреями начала 90-х. Если бы не тот факт, что ее участники сделали из разговора собственные, абсолютно противоположные выводы.