Моя жизнь в Мокше

Мне не оставалось иного выбора, кроме как принять и полюбить Великую Иллюзию — Махамайю. Она уже не служила препятствием к познанию Истины, она была ее неотделимой частью — Махавидьей. Я наблюдал, как по воле неведомого режиссера разворачивается грандиозный сценарий, все персонажи которого вовлечены в Божественную Игру. То, что открылось мне через действующих лиц этой игры, прояснило мою собственную роль и характер отношений с Вселенной. Выполняя внешние ритуальные действия, я осознал, что Майя находится внутри меня, она — порождение моего ума и источник происходящих со мной событий. Сознание способно порождать самые разнообразные формы иллюзорной реальности. А все события и персонажи моего мира — это части моей сущности, скрытые завесой йогамайи.

На своем пути я встречал людей, движимых силой Майи и отмечал, как тонко она овладевает умами и душами. Один из таких людей стал посетителем моего воображаемого ашрама и собеседником, с которым мы коротали тоскливые деревенские вечера. Он принадлежал к числу «черных копателей», которых время от времени притягивал рязанский курган. В деревне при их появлении запирались на засовы, как во времена фашистской оккупации. Отличительной чертой этих людей были солярные знаки на одежде, показывающие их принадлежность к «гиперборейской солнечной династии». Сами себя они называли «ведическими ариями», но для жителей рязанской глубинки их внешний вид вызывал единственную ассоциацию, и она не внушала к ним доверия.

Для меня, как не сложно догадаться, «арийские копатели» стали живой иллюстрацией к исследованиям и вызвали активный интерес. Встреченного мной копателя звали Ведослав, его появление совпало с окончанием моего медитативного ретрита, и тем самым эта встреча стала знаковой для нас обоих. Он поведал мне о существовании древнего арийского святилища на месте кургана, а во мне распознал отшельника-садху, из числа тех, которые ведут уединенный образ жизни в святых местах. Вместе с группой единомышленников он проложил паломнический маршрут по следам Аненербе и уже успел посетить Храм Солнца около Ласпи и знаменитые дольмены под Геленджиком. Теперь ему предстояло найти наследие древних ариев в Волго-Окской археологической зоне.

Ведослав считал себя носителем славяноарийского ведического знания и копание в земле доставляло ему не меньшее удовольствие, чем раскопки в сфере вымышленного исторического прошлого. Его картина мира была построена на незыблемых столпах Атлантиды и Гипербореи, и корнями уходила в неземные цивилизации. Основанные на этих источниках знания Ведослав использовал для толкования событий, которые следовало бы отнести к области альтернативной истории, но исторические факты были для него не столь важны, как некая сакральная идея, связывающая воедино его рассуждения. В ней явственно ощущалось присутствие Майя-Шакти, способной наполнить собой любую образную и концептуальную форму, независимо от истинности ее содержания.

Этот ментальный процесс, свидетелем которого я поневоле являлся, я обозначил про себя понятием «духовной археологии». Занятия духовной археологией оказались близки мне по духу, так как я также жаждал докопаться до истины, хотя и воспринимал ее в несколько ином ключе, чем мой собеседник. Для меня это было подобно погружению в колодец души, на дне которого мерцали отблески скрытых ресурсов — драгоценностей внутреннего опыта. Среди археологических перлов Ведослава изредка встречались интересные находки, вызывающие во мне желание углубиться в тематику. Одной из них оказалась тема легендарной Артании, перекликающаяся с трипольской культурой, открытие которой в свое время породило множество исторических гипотез.

Загадка трипольской археологической культуры, сохранившейся со времен энеолита в Дунайско-Днепровском междуречье, привлекала многих исследователей. Археологические раскопки обнаружили близкое сходство в мифологических сюжетах и иконографии Триполья с сакральными образами индуизма. В изображениях на трипольских монументах отчетливо просматриваются божества Ригведы — праматерь Адити, Индра, Агни и Сурья. Сохранились образцы трипольской керамики, оформленные свастическими крестами и символами, напоминающими индуистские янтры и мандалы. Эти уникальные совпадения послужили поводом для дальнейшего поиска историко-культурных связей древних цивилизаций.

Любители альтернативной истории окрестили Триполье именем Аратты — города-государства, описанного шумерскими летописцами и упомянутого в индийской Махабхарате. Появилась гипотеза, что переселение ариев в Индию во 2 м тысячелетии до н. э. началось оттуда, из Черноморско-Аральских степей. Именно оттуда, по мнению Ведослава, ведические арии экспортировали свою культуру и мифологию, впоследствии став высшей индийской кастой. Само понятие «Бхарата» или «Бхарата-Варша» — земля Бхараты, в прежние времена служившее автохтонным названием индийской цивилизации, также получило происхождение от Аратты, как и «Арта» иранцев и «Арсания» арабов.