Моя жизнь. Записки суфражистки

После этого премьер сообщил о намерениях кабинета, состоящих во взятии билля обратно и в воздержании от внесения в текущую сессию билля, отменяющего множественность голосов. Асквит соглашался, что его обязательство по отношению к избирательному праву женщин оказалось невыполненным, и сказал, что затрудняется дать вместо него новое обязательство. Могут быть даны только два обязательства. Первое может заключаться в том, что правительство внесет билль о даровании женщинам избирательного права, но этого правительство не сделает. Второе – в том, что правительство согласится облегчить прохождение в течение предстоящей сессии билля, внесенного отдельным депутатом и редактированного таким образом, чтобы были возможны поправки. Такой именно путь правительство решило избрать. Асквит имел наглость сказать в заключение, что, как он думает, Палата согласится, что он старался и, действительно, успел в этом выполнить, буквально и по существу дела, все обязательства, данные правительством.

Только два депутата – Хендерсон и Кейр Харди – имели мужество взять слово и обвинить правительство перед Палатой в предательстве, ибо это, вне всякого сомнения, было настоящее предательство. Ясно, что при редактировании своего билля правительство могло запросить спикера относительно того, допускает ли он поправку о женском избирательном праве, и если это не было сделано, то, очевидно, сознательно. Передовая статья в нашем органе, прекрасно выражая мнение членов нашего союза, писала: «Правительство или настолько несведуще в парламентской процедуре, что непригодно занимать какой-либо ответственный пост, или же состоит из мошенников самого скверного сорта».

Я склонна думать, что приговор потомства склонится в сторону последнего заключения. Если бы Асквит был честным человеком, он передал бы билль таким образом, чтобы в него можно было включить поправку о женщинах, или же исправил свою непростительную ошибку – если признать это ошибкой – внеся правительственный билль о распространении избирательных прав на женщин. Он не сделал ни того, ни другого, а отделался обещанием облегчить прохождение частного билля, который, как он отлично знал и как знали решительно все, не имел никаких шансов быть принятым.

Сознание этого вызвало по всей стране взрыв негодования по поводу предательства и надувательства со стороны правительства. Все женские общества объединились в требовании безотлагательного внесения в Палату билля об избирательном праве женщин. Бесплодное обещание об «облегчении» прохождения частного билля было отброшено с презрением и гневом. Собрался исполнительный комитет организации либеральных женщин, и были сделаны значительные усилия, чтобы провести резолюцию, грозящую отказом всей федерации от содействия партии, но это не удалось, и исполнительный комитет принял лишь слабую резолюцию, выражающую его сожаление.

Число членов Женской Либеральной Федерации в то время доходило до 200.000, и если бы исполнительный комитет принял решительную резолюцию, отказывающуюся в дальнейшем работать в пользу партии, пока правительство не внесет билль, оно было бы вынуждено уступить. Оно не могло предстать перед страной, не имея поддержки женщин. Но эти женщины, многие из них были женами чиновников или лиц, служащих у либеральной партии. Другие были женами либеральных депутатов. У них не хватало мужества или понимания, или проницательности, чтобы, как нечто целое, объявить правительству войну. Значительное число женщин, а также много мужчин, отвернулись от либеральной партии и вышли из ее состава, но эти случаи были не настолько многочисленны, чтобы серьезно подействовать на правительство.

Милитантки объявили неустанную войну и немедленно приступили к военным действиям. Мы заявили, что или мы добьемся внесения правительственного билля, или вызовем раскол в кабинете – из него выйдут министры, называющие себя суфражистами, – или же вновь обнажим меч, чтобы не выпускать его из рук до тех пор, пока не будет осуществлено политическое равноправие английских женщин.