Моё чужое лицо

Он вынес меня на улицу и усадил в раскладное кресло, сам устроился рядом. Я вдыхала полной грудью чистый прохладный воздух, смешанный с запахом трав и цветов. И с любопытством оглядывалась по сторонам. Нужно было быстро сориентироваться в обстановке. Понять, где находится выход, есть ли рядом соседи и что-нибудь ещё, что может мне помочь в освобождении.

Участок оказался довольно запущенным и заросшим деревьями и кустами. С двух сторон за высоким забором виднелся лес, а с третьей стороны — сад, и только вдалеке возвышалась крыша старого дома. Вряд ли из него видно нашу территорию. Немного впереди располагались въездные ворота и калитка. Я прислушалась и различила, как за несколько минут, что мы здесь сидели, мимо дома проехало несколько машин. Это и был призрачный шанс на спасение.

Пусть я уже в состоянии двигаться, уйти далеко всё равно не смогу. Значит, надо выбраться за ворота и остановить любой автомобиль. И делать это придётся, когда крёстный будет здесь. Даже если он выполнит просьбу и не станет больше меня привязывать, дверь в мою комнату он всегда запирает. А на окнах здесь решётки, я уже их рассмотрела. Что же делать?

Я ломала голову и наконец придумала. Надо так же, как сейчас, попросить его вынести меня на прогулку. И послать за чем-нибудь в дом. А дальше заблокировать входную дверь. Вот только как? Я внимательно осматривала крыльцо и окружающее пространство и заметила сваленные недалеко железные балки. Если поставить их углом, можно попытаться подпереть ручку двери. Но смогу ли я их поднять? Скоро я это узнаю.

48

Мне пока тяжело писать, слабость после горячки ещё не прошла. Я с трудом добираюсь до душевой, а еду монашки приносят сюда. Да, доставила я им хлопот. Но придётся потерпеть меня ещё какое-то время. Скоро я окрепну и уеду отсюда. Правда, торопиться мне больше некуда. Папа и мама ждут меня совершенно в другом месте. Там, куда я однажды тоже попаду.

Сейчас я уже могу думать об этом. Почти месяц прошёл с тех пор, как я случайно увидела ту страшную заметку в газете, оставленной кем-то из посетителей монастыря. Как раз накануне того дня, когда собиралась позвонить домой.

***

На следующий день у крёстного было хорошее настроение. Я улыбнулась ему во время завтрака, и он обрадовался, настороженность сразу исчезла из его глаз. Когда я заметила, какая сегодня солнечная погода, сам предложил повторить вчерашнюю прогулку. Я с благодарностью дотронулась до его руки, он перехватил мою ладонь и поднес её к губам.

Устроившись в шезлонге, я подставила солнцу лицо и с лёгкой улыбкой впитывала его лучи. Крёстный тоже улыбался, глядя на меня. Сейчас все мои силы уходили на то, чтобы внешне казаться спокойной, хотя из-за сильного напряжения меня уже била дрожь. Я выдержала минут десять, поёжилась и попросила принести плед, жалуясь что, несмотря на солнышко, ветер довольно холодный. Он поднялся, чмокнул меня в лоб и направился к крыльцу.

Как только за ним захлопнулась дверь, я не стала терять ни секунды. Встала и так быстро, как смогла, подошла к куче железа. Схватила две балки и потащила к дому. Вторая рука плохо меня слушалась, боль резко усилилась. Не обращая на неё внимания, я закусила губу и продолжала идти к цели, больше всего боясь опоздать.

Упирая балки в выступы досок на крыльце и подпирая ими ручку двери, я видела, как на бинтах проступает кровь. Меня трясло от слабости и адреналина. Я успела! Только установила последнюю железку, как ручка задёргалась. Крёстный тщетно пытался открыть дверь с другой стороны.

Пошатываясь, я двинулась к воротам. И очень надеялась, что водители не примут меня за пьяную и всё-таки остановятся. Но мне не повезло, у дома оказалось два выхода. Я уже открыла тяжёлую задвижку и тянула калитку на себя. И даже слышала спасительный шум приближающейся машины, когда крёстный налетел на меня и сбил с ног. Рухнув на землю, я ударилась раненной рукой о камень, задохнулась от нестерпимой боли и потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, первым делом попробовала пошевелиться, с ужасом ожидая ощутить на руках и ногах бинты, привязывающие меня к кровати. Но руки свободно двигались, я облегчённо вздохнула и попыталась сесть. Переждала головокружение, огляделась и поняла, что рано обрадовалась.