Моё "долго и счастливо"

— Эдвард, — я потянулась к нему. Больно взгляд мне не понравился — остановившийся, пустой.

Эд оттолкнул мою руку.

— Оставь меня в покое!

Я минуту смотрела на него, хватая ртом воздух. Потом выпалила:

— Ха, это, что, я к тебе в кровать припёрлась?!

Зелёные громадные глаза уставились на меня, и я не выдержала. Потянулась, обнимая, сжимая руки, когда он попытался меня оттолкнуть. Шепнула:

— Эдвард, скажи, в чём дело?

— Ни в чём, — зло бросил он, вырываясь (но слабенько, даже больная я справилась). — Я же сказал, оставь меня в покое!

И замер, когда я осторожно поцеловала за ухом.

— Тише. Успокойся. Чш-ш-ш…

Ещё спустя полчаса, когда это золотоволосое чудо пришло в себя, я попыталась настоять на вызове врача. Эд оказался резко против и даже в очередной раз напомнил мне, что он принц и “помолчи, девчонка”.

— Может, тебя заколдовали, а? — протянула я, устраиваясь поудобнее рядом с ним на кровати. — Не, ты не думай, не я, я не умею. Но… серьёзно — вдруг?

Эд устало вздохнул, глядя куда-то в одну ему видимую точку на пологе.

— Это маловероятно. Я сын колдуна, кто может меня заколдовать… так? — и совсем тихо добавил. — На мне столько защитных амулетов, что хватило бы для маленького отряда, атакующего метаморфа.

— Что, и медальон, который у меня забрал? — хмыкнула я. — Или Джоан вернул?

Эд оторвался от полога и красноречиво посмотрел на меня.

— Ладно, — пошла на попятную я. — А вот… знаешь, меня всегда удивляло… Ты никогда не думал, что твой отец может тебя… ну… проклясть?

— Я же просил оставить отца в покое, — поморщился Эд. Но всё равно ответил. — Не может. Спи, Катрин. Твоя болтовня надоедает.

А мне надоедают твои стоны по ночам и вообще я к тебе в постель не напрашивалась!

— Ты ему так веришь, — протянула я. — Отцу. Почему?

Эд снова уставился на полог.

— Потому что он мой отец. И он никогда не причинит мне вред.

— Да ладно! — фыркнула я. — Это не он, случайно, за тобой десять лет вместе с мертвецами гонялся?

— Нет, это досужие сплетни, — со вздохом отозвался принц.

Чего?!

Я приподнялась на локтях, глядя на него.

— Ага. Помню я эти сплетни. Три штуки, полуразложившиеся кони, всадники в плащах и вопящая бандерша, в чей дом терпимости они вломились. Эдвард, ты издеваешься?

Зелёные глаза расширились.

— Откуда… откуда ты знаешь? — выдохнул принц.

Я фыркнула.

— Мы там с тобой познакомились.

— Мы познакомились при азвонском дворе! — выпалил Эд. — Тебя представил герцог Руи…

— Мы познакомились в борделе, где ты работал, — мстительно перебила я. — Ты меня спас…э-э-э… спас, а потом за тобой приехали эти мёртвые королевские посланцы, до смерти всех перепугав.

Эдвард смотрел на меня во все глаза.

— Но мне говорили… — начал он и осёкся. А минуту спустя спросил тоскливо у полога. — Кто из вас лжёт?

— Я правду говорю, — буркнула я, вызвав у него грустную улыбку. — Эдвард, серьёзно, ты уверен, что твой отец не мог…

— Катрин, — неожиданно холодно сказал Эд. — Ещё одно слово про моего отца, и я придумаю тебе наказание, которое, поверь, будет неприятным. Хватит. Мне надоело.

Я поборола желание врезать ему подушкой — но уж больно измученный у него был вид.

Хотя отвернулась очень обиженно.

Больше той ночью мы не разговаривали.

***

Спустя три дня мне стало лучше, и мы вновь отправились на “приём”. Меня снова одели — вычурно, с драгоценностями и даже диадемой в волосах. Когда, прежде чем сесть в карету, я спросила Эда, к чему этот маскарад, принц, сам наряженный, как… ну, принц-наследник, высокомерно отозвался, что так ему видеть меня приятнее.

Ну, если приятнее, тогда конечно…

По дороге я пыталась рассматривать город, но не сильно преуспела. Сквозь мелькающие силуэты всадников и маленькую щелочку занавесок виднелся только краешек синего неба, да треугольные черепичные крыши, на которых алмазами поблёскивал снег.

Всю дорогу где-то вдалеке звенел колокол — мерно, успокаивающе. Я зевала и мечтала, чтобы мешающие рассмотреть Проклятые отъехали куда-нибудь в сторону. Но они, конечно, никуда не отъехали.

Альбионский двор напоминал фрэснийский. А точнее, походил как две капли воды. Разве что, если приглядеться — здесь явно были в моде жемчуга, а не брильянты, и крой блио и котов немного отличался. Но в целом — то же самое.

Проклятых здесь сторонились также. И уважали, похоже. По крайней мере, в общей зале с другими послами (этих ребят всегда узнать можно — говорят странно, одеты интересно) ждать не заставили, отвели в маленькую приёмную, которую Эд уже через десять минут принялся раздражённо мерить шагами. А ещё через пятнадцать — бормотать ругательства. Очевидно, заставлять принцев ждать здесь не принято.

Но трубы, как прошлый раз, не выли.

Я тоже маялась, думая, не усесться ли на пол. Сидеть в присутствии принца — если это не его личные комнаты, мне бы, конечно, никто не позволил. Я-то плевала на этикет, но у Проклятых на этот счёт было другое мнение.

Эд, ничего не замечая и теряя терпение, продолжал бродить по комнате. И вскинулся, когда дверь вдруг открылась. Без труб, поэтому я удивилась, глядя, как рассерженный фрэснийский принц пытается растянуть губы в вежливой улыбке.