Моё небо (СИ)

Они ещё что-то говорили, но это уже прошло мимо меня. В океане боли и отчаяния, где я пребывала, было только желание узнать судьбу друга и навсегда покинуть этот мир, в котором обрела самое огромное счастье, а потом умерла вместе с тем, кого любила.

Глава 59. Родное сердце

АНИЭЛЛА

Вздохнув, откладываю книгу в сторону, так как осознаю, что банально не понимаю, что читаю. В последнее время подобное состояние наподобие какого-то заторможенного ступора у меня явление частое. Я просто, сама того не замечая, глубоко погружаюсь в свои мысли, которые пребывают в вечном хаосе. Поэтому приходится себя тщательно контролировать на людях, но дома я просто не вижу в этом необходимости.

Уже два с лишним месяца прошло с момента, как я вернулась в родной мир и дом. На Соинтере я не особенно задумывалась, как буду объяснять знакомым своё отсутствие, и вернувшись, удивилась тому, что, оказывается, меня избавили от этих проблем. Для всех я выиграла огромную сумму в лотерею и уехала путешествовать. Поразительно, но даже билеты с самолётов и поездов были, так же как и кругленькая сумма в банке. Видимо, эти боги постарались. Что же, хоть на этом спасибо.

Я как-то смутно помню всё происходящее в том мире после роковой битвы. Все события словно подёрнуты туманной дымкой. Изначально я лишь хотела узнать о судьбе друга, но потом мне дали надежду, сказав, что ашрианцы очень живучие и Кай вполне мог выжить. Завал разгребли за пару дней, но ничего там не обнаружили. Моего любимого там не было, ни живого, ни мёртвого. И это тоже давало надежду. Вдруг он сумел в последний момент как-то выбраться? Вдруг бродит где-то по лесам, раненый?

Его искали почти месяц, но с каждым днём надежды становилось всё меньше. Как-то я даже услышала разговор какого-то мага и эльфа, которые всерьёз полагали, что Кай стал ещё одной жертвой исполнения пророчества. Ведь в тот день исчезли не только приспешники Меченого, порождения и нежить, но и некоторые ашрианцы, эльфы, гномы, сиэрнары… Верить в подобную ересь мне категорически не хотелось. Что за бред? Я никогда не поверю, что у Кая чёрное сердце и злая душа. Я знаю его, чувствую, и таких искренних и благородных в чувствах и делах людей поискать. Он не был идеален. Как и все люди, совершал ошибки, местами был несдержан, но точно не был плохим человеком. Только вот в пользу слов этих двоих говорило то, что моего любимого ашрианца так и не нашли. Он просто исчез.

Меня не хотели отпускать, но боялись применять силу или шантаж. А то вдруг боги покарают? За эти три с лишним недели, что я жила надеждой о том, что Кая найдут, меня навестило огромное количество людей. Всевозможные правители. Они всячески меня успокаивали и уговаривали. Не сомневаюсь, что и моего возлюбленного так долго и тщательно искали лишь потому, что я им была нужна. Точнее, не я, а символ победы. Все короли, императоры и владыки, хотели, чтобы я выступила перед их людьми, мне же это было неинтересно. Не хочу я быть клоуном. Не желаю больше ничего делать для этого мира. Я и так уже заплатила непомерную цену за его спасение. Хватит с меня.

Сложнее всего было, когда пришли родственники Кая. Им было любопытно посмотреть на Посланницу и просто девушку, которую любил их сын. Также и они, и я знали, что их прислал Император в надежде, что им удастся уговорить меня поработать на Империю. Ничего не вышло. Мне было тяжело с ними общаться, я чувствовала себя бесконечно виноватой перед ними. И хоть ни его родители, ни брат ни словом, ни взглядом меня ни в чём не упрекнули, мне казалось, что они всё равно в глубине души обвиняют меня в том, что я не сберегла Кая.

Лишь визит Эслана заставил меня искренне улыбаться. Мой лучший и самый близкий друг выжил. Ему понадобилось несколько дней на выздоровление, так велик был нанесённый ущерб. И как здоровью сиэрнара перестало что-то угрожать, парень отправился домой, чтобы вскоре вернуться в составе делегации от народа океана.

Он единственный, кто понимал, каково мне приходится, и искренне сочувствовал. Он по-настоящему переживал за ашрианца, так как они успели с ним сдружиться и сиэрнар по-своему привязался к моему любимому. Но его эмоции и мои даже сравнивать не стоило.

— Не надо, — тихо попросила я, когда почувствовала, что друг эмпатически пытается приглушить мои страдания.

Мне казалось это неправильным. Да, это выглядит очень привлекательным, задавить или приглушить невыносимую изматывающую боль, унять немного пустоту, разрастающуюся внутри, но я не считала, что имею права делать это. Это словно предать всё, что было между нами с Каем. Я не хотела забывать его, и эти страдания — ниточка, связывающая нас. Он как никто заслуживает, чтобы его оплакали, как положено. Правда, в тот момент я ещё надеялась на чудо, и это было лишним доводом против того, чтобы отказываться от этих, пусть и остро негативных, эмоций.