Мойры сплели свои нити

– Подружку кривую, – кивнув, подтвердил зам по тылу. – К ней домой поехали опера, но ее там не оказалось. Только бабка и братик ее маленький. А тем временем данные дактилоскопии подоспели. На Воскресенского Павла, ставшего сразу главным подозреваемым, любовника матери девушек, еще ведь многое указывало, кроме пальчиков его. Вроде как он тайком от матери клинья подбивал к Полине. Или даже к обеим сестрам сразу. Они ж до того, как мать начала коттедж в Пузановке строить, жили все вместе в двухкомнатной квартире Крайновых на Садовой, в двухэтажке с газовой колонкой. Девчонки в одной комнате, мать с любовником в другой. Сексом занимались за стенкой. А Воскресенский был парень хоть куда, видный собой. Он раньше в автосалоне менеджером работал. Алла Крайнова его там и встретила, приехала тачку новую себе покупать. И подцепила, кроме тачки, менеджера лихого, молодого – он к ней перебрался в Чурилов. И стал фактически ее правой рукой – салонами красоты заправлял, охранял ее от наездов и за стройкой нового дома следил. По ориентировке на него, которую мы от розыска перед задержанием и погоней получили, говорилось, что он часто ночевал в Пузановке в старом доме, – потому что наблюдал за работягами-шабашниками. У них накануне скандал вышел с бригадой шабашников, которые канализацию в новый дом проводили. Чего-то напортачили, Воскресенский их выгнал. Он один на участке остался, без работяг. Девчонки ведь к нему на велосипедах туда приехали. Полина и младшая… А шампанское тоже его оказалось – он им закупился в супермаркете для презентации в салоне. Напоил девчонок, сам тоже ужрался, потом, наверное, кровь ему в голову ударила, дураку… Одну сразу убил, младшую. Может, изнасиловал сначала – по обгоревшему трупу ведь не понять ничего. А старшую избил, связал. А затем топором орудовал…

– Но признаков изнасилования у Полины Крайновой судмедэкспертиза не выявила. – Катя положила ладонь на страницы обгорелого тома. – Рубленая смертельная рана лица и гематомы на руках и теле. Это все.

– Сопротивлялась она ему. Не дошло у них до интима. Зачем он ее к стулу веревками примотал? – спросил тыловик. – Ждал, когда ослабеет. Не дождался, озверел и за топор схватился.

– А перед этим совершил убийство младшей сестры? – спросила Катя. – Ей висок проломили не топором, орудие убийства ведь так и не нашли на пожарище. Почему Воскресенский забрал предмет, которым ударил Аглаю, а бутылки пустые оставил на террасе?

– На бутылках кроме его отпечатков были отпечатки и девчонок. А насчет орудия убийства – сказал бы он нам все, если бы на машине не разбился, когда мы его гнали, как зайца. Он поджег дом, понимаете? Рассчитывал, что все сгорит. И своим побегом он полностью себя изобличил. Чего ему бежать, если невиновен?

Катя умолкла – логика у чуриловцев своя, железобетонная.

– По фотографиям не понять, имелся ли вокруг участка Крайновых забор, – заметил Гектор, подхватывая нить беседы. – Дома сняты крупным планом, панорамы места происшествия нет. Огорожена была территория?

– Никакого забора, – ответил зам по тылу. – Мать их моде хипстерской поддалась. Столичные дачники тогда в Жадино покупали деревенские дома, а заброшенные занимали под ремонт и принципиально заборов не ставили. Ну как в Европе. Там же виды на Змеиный луг, на поля, холмы такие, что дух захватывает. А заборы бы все отрезали, вид испортили на природу.

– А что с домами Крайновых стало? – поинтересовался Гектор.

– Развалины, лопухами-крапивой заросли, – ответил майор Арефьев. – Наследников не оказалось, ни наши, ни хипстеры столичные тогда по дешевке стройку не купили. Слава худая – два мертвеца… Да Пузановка вообще быстро схлопнулась. Мода сошла на нет. Жадино еще держалось несколько лет, а потом все изменилось. Сейчас вообще – дело труба. Две трети из того, что в Жадино построили и отремонтировали, пустует – креатив за границу подался, дома на торги выставили, только покупателей нет. И арт-фестиваля больше нет, закрыли его. А без фестиваля и рок-концертов кому Жадино наше нужно – глухая заброшенная деревня? Можете глянуть на руины, если любопытно. Как раз по пути к нашему Купцову. Он на въезде на Змеиный луг живет – рядом с автозаправкой на проселке. Вот адрес его. Деревня Строчилы, старики там одни остались. Только он просил через два часа вас приехать к нему – хозяйством они с женой заняты, огурцы солят и банки закручивают.

– Хорошо, мы подождем, – заверил Гектор. – Гарифа Медозова в Чурилове или переехала куда-то?

– Здесь живет. И брат ее с ней. У нее маленький магазин «Все для дома» в нашем торговом центре. По главной улице до конца, сразу ТЦ увидите. Она там постоянно торчит, сама ведь за прилавком, на брата надежды никакой, – майор-флегматик монотонно повествовал. – А куда ей ехать из Чурилова? Личная жизнь из-за обезображенного лица у нее так и не сложилась. Замуж она не вышла. Кукует здесь одиночкой. Но бизнес свой ведет как может, в отличие от многих здешних, все еще держится на плаву.