Мойры сплели свои нити

Гектор резко обернулся в сторону брата Гарифы. Она тоже воззрилась на брата, вышла из-за прилавка.

– А фамилия Зарецкий вам знакома? – задала Катя новый вопрос. – Подросток тринадцати лет… из детдома…

Но Гарифа, казалось, уже ее не слушала.

– Марат! – громко, властно крикнула она брату.

Тот и ухом не повел. Лицо его стало багровым. А рука, засунутая в карман комбинезона, судорожно двигалась.

– Марат! Прекрати! Руки из штанов!! Я кому сказала! – Гарифа подлетела к нему и начала сама силой вытаскивать его руку из кармана.

Он оттолкнул ее к стеллажу. Она отвесила ему пощечину.

– Перестань дрочить! Они ж из полиции! Не спишут тебе, что ты идиот недоразвитый, в камеру посадят!

Она начала выталкивать брата из магазина, он упирался. Но она вышвырнула его, обернулась с порога – ее лицо перекосила гримаса, выпученный мертвый глаз уставился на Катю и Гектора, словно она пыталась пригвоздить их к месту взглядом, не дать им приблизиться к брату.

– Извините его! Он не соображает, что творит! Мастурбирует постоянно! – ее голос дрожал. – Жалуются на него, а что я могу сделать? Он же мужик уже, не мальчишка. Дрочит как заводной на всех. В дурдом его отправить? Так он с детства по закрытым интернатам. А в психушке их к кроватям привязывают! Я не могу… он же брат мой единственный… мне его жаль! Не арестовывайте его!

Гектор быстро вывел Катю из магазина, закрывая собой от Марата Медозова. Гарифа втолкнула брата обратно в свой закуток и захлопнула дверь.

Глава 16 Колодец

Прежде чем отправиться к пенсионеру-полицейскому за дальнейшей информацией и по пути взглянуть на место убийства, Гектор затормозил возле приглянувшейся им кофейни в старом бараке. Катя то и дело проверяла в смартфоне, сколько времени осталось до инъекций. В кофейне они купили навынос сэндвичи с яичницей и сыром – их подогрели им в микроволновке. Особых разносолов в заведении не подавали, зал пустовал, но старенькая рожковая кофеварка варила на удивление отличный кофе. На безлюдной улице Катя снова обратила внимание на соседствующий с кофейней «Гостевой дом Шапиро». Мини-отель. Надо же – в сонном опустевшем Чурилове еще сохранилась гостиница. Возле ее дверей как раз остановился грузовичок с рекламой химчистки, рабочие потащили внутрь упаковки с постельным бельем. Отель работал. Но никаких салонов красоты и кафе-клуба караоке Катя на главной улице Чурилова не увидела. Все кануло в Лету, все, что давало работу, притягивало местных и обслуживало столичных дачников пятнадцать лет назад.

До Пузановки оказалось рукой подать – с городского шоссе, ведущего в сторону Кашина, Гектор, сверяясь с навигатором, свернул на перекрестке на проселок, что вился в лугах и взбирался на холм. На нем – деревня-призрак. Бетонка в Пузановке и та заросла травой. Вдоль дороги разбросано на удалении несколько заброшенных развалюх – деревенские в три окна с чердаком, почти точная копия мосинского старого дома в Кашине. Ржавая загородка из сетки-рабицы в дырах и полинялая табличка: «Осторожно! Опасно! Проход закрыт!»

Катя заметила в зарослях крапивы за сеткой сгнившие бревна. Непонятно что – для фундамента разрушенного дома вроде мала площадь.

Они ехали очень медленно по гребню холма мимо развалин. И сразу увидели то, что искали, – недостроенный двухэтажный коттедж из силикатного кирпича с каминной трубой и рядом – наполовину сгоревший старый дом: обугленные доски террасы.

Сработал зуммер в будильнике Катиного смартфона. Катя сразу засуетилась, полезла в шопер, достала коробки с ампулами – одно лекарство и другое, одноразовые шприцы. Руки ее снова дрожали. Гектор остановил машину, откинулся на сиденье, расстегнул на животе рубашку, оттянул пояс брюк и эластичные бинты перевязки.

– На природе, на воле ширяться – самый кайф. – Он улыбался Кате и вид имел блаженно-довольный, словно предвкушал!

– В живот?! – Катя запаниковала.

– Смелее.

Она протерла антибактериальной салфеткой место укола. Пресс железный, на животе Гектора Троянского мускулы – броня, но… рядом с пупком рваный зарубцевавшийся шрам, след от пули… А ниже незаживший шрам после операции, уходящий под бинт. Видно невооруженным глазом, как шов воспален.

Катя набрала в шприц лекарство (ампулы снова вскрыл Гектор), в легкие побольше воздуха – ты справишься, не трясись как овечий хвост! – изготовилась и… «кольнула»! А затем на кураже сделала и второй укол.

– Следующие инъекции через четыре часа, Гек, – объявила она, стараясь его отвлечь, потому что он уже придвинулся к ней с явным намерением снова заключить в объятия! – Дальше через каждые два. Установите в ваших часах время уколов. И я в смартфоне сейчас…

Гектор усмехнулся, подкрутил свои навороченные наручные часы. Катя уткнулась в смартфон, вбила в будильник график уколов. Собрала пустые ампулы и шприцы в салфетку и выбросила все подальше в кусты крапивы через окно «Гелендвагена». Гектор вытащил из картонного гнезда стакан кофе и вручил ей.

Капучино, по их традиции, но без мятного сиропа.