Моисей: сквозь время

– О, это не опечатка, – отвечала молоденькая работница отдела, когда Лем пришел к ней с расспросами. Отчего–то сильно волнуясь и краснея, девушка не смела даже поднять на Инспектора глаз. – Как правило, это означает сноску. Значит нужно вбить в базу его имя и выскочит какая–то информация.

– И что мы узнаем, если впишем в поисковую строку имя Бюжо?

– Я сейчас всё узнаю, Инспектор! – Девушка склонилась над клавиатурой и быстро–быстро что–то начала печатать. – Почти семнадцать недель назад, – говорила девушка. Её большие глаза бегали по экрану, отражая светящиеся строки, – Анри Бюжо подал заявку. Это может сделать каждый! К нам необязательно обращаться парами. Профиль Анри Бюжо был изучен, и по истечение некоторого времени наши специалисты предоставили ему список потенциальных партнеров. Интересно… – девушка замолчала на некоторое время. – Анри Бюжа один из немногих, кому компьютер предлагает более четырех партнеров. Ему повезло! Первой в списке значится…

– Аркадия Черчель. – Инспектор бестактно перебил девушку.

– Да, вы правы. – Ответила она, заливаясь краской.

Глава 15

Лем бродил по длинным коридорам Моисея и, наконец, вышел на мостик, антресолью нависавший над палубой Тора. Здесь произошли видимые изменения, преобразившие палубу. Корабль готовился к дню Осажа. Двадцать пять сотен месяцев. Это почти двести десять Земных лет. Двести десять оборотов планеты вокруг своей звезды. Летоисчисление потерявшее всякий смысл.

Первое поколение путешественников жило сохраняя все привычки и обычаи Земли. Они даже отмечали условный день, когда их родная планета заходит на очередной оборот, двигаясь по своей орбите. Второе поколение пыталось сохранить традиции своих отцов ради их памяти. Третье поколение пионеров, преодолев тяжелый упадок и переборов синдром Пандорума, отказалось следовать традициям, начав строить свои. Несколько поколений на Моисее не происходило ничего яркого, шумного и тревожащего серотониновые рецепторы.

Капитан шестого поколения, Жюльен Осаж, стал замечать признаки беспокойства у жителей Моисея. Отчеты психиатров выглядели устрашающе. Люди не только думали о суициде, но и совершали. Множество недель капитан Осаж провел в раздумьях, ища способа разрядить ситуацию.

Решение было найдено случайно. Кто–то в толпе его подчиненных вел пространную беседу о свойстве чисел и их значениях. Пустая болтовня, да и только! Но между тем путешествие Моисея, – которое они уже давно стали измерять месяцами, каждый отмеряя по тридцать суток, – подходило к отметке в тысячу пятьсот месяцев. И это стало для капитана Осажа откровением.

Он приказал устроить праздник, не жалея запасов пищи. Химики сумели в короткие сроки приготовить этиловый спирт, которым в последствии многие отравились, но получили при этом незабываемые впечатления. Кондитеры изучали рецепты земных услад, хранившиеся на жестких дисках, чтобы приготовить роскошный праздничный торт.

Жителям Моисея очень понравился пир, и на первых парах они стали собираться подобным образом каждые десять месяцев. Но вскоре обнаружилось, что Моисею грозит голод, поскольку за одну праздничную ночь запасы еды и напитков растрачивались быстрее, чем корабль успевал их восполнять. Отмену дня Осажа никто даже не думал обсуждать. Искали решения в том, как прекратить расточительство. И выход был снова найден капитаном Осажем. Он предложил отмечать каждый пятый десяток.

Сейчас люди стали по другому относиться к своему празднику. Атмосфера на корабле возникала теплая, семейная. Палубу Тора наряжали на манер того, как земляне наряжали свои дома на Рождество и Новый Год. Жители Моисея наполнялись праздничным светом, вдохновением и добром. Они улыбались друг другу, некоторые преподносили подарки. И все они славили Мудрого Осажа.

Сейчас на палубе соорудили высокий помост и завесили его большой красной тканью. Под тканью происходило таинственное движение, словно там водили хоровод. Девушки, стажерки химической лаборатории, высыпали по углам из контейнеров белоснежные хлопья полиакрилата натрия, что создавало впечатление зимней заснеженности. Электромонтеры развешивали гирлянды маленьких лампочек. В дальнем углу уже установили стол, на котором в заветную ночь перехода будут возвышаться десятки вкуснейших закусок и напитков. В центре просторной палубы небольшую территорию огородили сеткой забора. Внутри механики собирали какие–то белые квадраты и закрывали ими пол. Что–то новенькое?

Лем разглядывал снующих под ним людей и удивлялся происходящим изменениям в их крохотном обществе. Живые существа, каждый со своей индивидуальностью, личными претензиями, своеобразным характером. Раньше, как это теперь Лем ощущал, он относился ко всем этим людям как к единой массе, неделимому целому. Казалось, что воспитанные в одних условиях, запрограммированные одной целью, жители Моисея просто обязаны поступать одинаково, согласно установленным правилам, призванным защищать их социум. Но какие же все они разные!