Моисей: сквозь время

Вечерняя палуба Тора опустела. Работы по её оформления были прекращены. Надвигался час ужина. Уставшие лица, вдохновленные лица, расстроенные лица, умиротворенные лица скользили сквозь приятный желтый свет с красноватым оттенком, разбредаясь по глубинам Моисея. Большие экраны на палубе, и множество их маленьких дублеров по всему кораблю, транслировали закат солнца на Земле – зрелище вызывающее восхищение даже у самых прагматичных и бесчувственных людей. Этим вечером алый диск небесного светила медленно опускался над горным ущельем. Тонкая лента серебристого ручья, звонкого и стремительно рвущегося куда–то вниз, отражала солнечные блики. Высоко в поднебесье летали птицы. Далекие травы и деревья шумели, взволнованные порывом ветра. Беглая строка информировала, что этот вид был заснят в горах Кавказа, в пригороде города Ереван. "Пустые слова, пустые названия", – подумалось Лему.

Учебные пособия сохраняли в себе множество земных имен, которые жители Моисея совсем не старались запомнить. Города, реки, материки, океаны… Все это было изучено в классах и успешно забыто после сдачи экзамена на профориентирование. Это уже больше не было важно: в какое море впадает река Нил; сколько материков на планете; какая гора самая высокая или какая впадина самая глубокая; какие бывают времена года и чем они характеризуются; Нью–Йорк, Москва, Берлин, Соединенное Королевство – всё лишь пустой звук. Всё это так далеко и так неважно…

На Моисее за десять поколений накопились свои названия, свои обычаи и традиции, свои праздники, даже свои собственные спортивные игры. Здесь люди уже больше не были Землянами. Но их продолжали насиловать обязательством помнить колыбель, из которой вышли их предки.

Происхождение человека, как вида, продолжало оставаться великой тайной, – и так будет оставаться до скончания лет, – хотя теория эволюции по Дарвину предельно ясно отвечала на все вопросы.

А что если однажды, много–много тысяч лет назад, человечество уже совершало бросок из одной точки вселенной в другую? Вынужденный побег или самовольное путешествие, но люди покинули свою прежнюю планету и, спустя столетие, другое, совершили посадку на нетронутой Земле. Возделывание, размножение, приручение животных; ураганы, наводнения, ледниковый период и многие другие первостепенные задачи заставили их забыть о том, как они оказались на этой планете. Численность населения возрастала, кто–то отделился, за ним ещё кто–то и ещё… Окончательно одичав, потомки первопоселенцев, совершают набеги, захватывают территории бывших соплеменников, объявляют войны и уничтожают друг друга. Религиозные фантазии охватывают людей, и общество погружается во мрак и невежество.

Человечеству понадобилось несколько столетий, чтобы человек сумел перебороть предрассудки и ложные суждения, и, отбросив все сомнения, отправится в новый путь, в новые дали.

Что же ожидает жителей Моисея, когда они совершат посадку на Осирисе? Крах цивилизации? Падение до примитивного уровня развития? Поедание друг друга?

Лем вздрогнул.

Включилось звуковое оповещение, приглашавшее всех к ужину. Меню обещало утолить физический голод и приободрить истощенный дух. Пара десятков поваров несколько часов трудились ради полутора тысяч желудков. Лем неспешно двинулся в сторону кухонь, пролистывая меню многообещающего ужина. Запеченный батат с мясом индейки и с острым томатным соусом; рулетики омлета с сыром; овсяные булочки с начинкой из зелени и с куриной печенью, запеченные кабачки с фаршем из моркови, сельдерея, лука и яичного белка, а на десерт ягодный пирог, и всё это в сопровождении травяного чая с молоком. Очень аппетитно! Пожалуй, прием пищи, единственное, что дает радость изо дня в день.

У входа в столовую Инспектора встретил Коля с горящими глазами. Он сказал, что узнал кое–что очень важное, но не стал говорить что именно, пока не утолил свой острый юношеский голод.

Проглотив последний кусочек сочного ягодного пирога, сержант Ларин сидел, откинувшись на спинку стула, поглаживая сытый живот. На лице его застыло выражение сладостной неги. В уголках губ, растянутых блаженной улыбкой, ещё виднелись пятна от сочных ягод.

– Муж Ольги Светловой работает в лаборатории грунта. – Произнес сержант, многозначительно глядя Инспектору в глаза. – Мы это уже знаем. – Добавил Коля и выдержал долгую паузу.

Лем терпеливо ожидал продолжения. Он не спеша разделывался с ломтиком идейки, наслаждаясь остротой пикантного соуса, и с любопытством поглядывая на своего помощника.

– Его зовут Яков Вершинский. Это тот самый сотрудник, который отсутствовал утром в лаборатории грунта. – Медленно, четко артикулируя каждое слово, говорил Коля.      Лем кивнул головой.

– Покойного Яков не знал. В неверности супругу не подозревает. Выглядел спокойным в течении допроса. Но свое отсутствие в лаборатории объяснить не смог.

Инспектор нахмурил брови.

– А что Ольга?