Моисей: сквозь время

– И, однако, вы взяли того, кто совершил это гнусное преступление. Остатки этого шоколада – великая ценность для нас. Если выражаться символично, шоколад – это остаток той цивилизации, к которой мы когда–то принадлежали. И, конечно, он помогает нам лечить некоторые болезни, возникшие на Моисее в связи со специфическим образом жизни.

– Мы взаперти. При всём уважении, доктор, но этого даже шоколад не излечит. Что вы можете сообщить по моему делу?

Ван Вейка взял Инспектора за локоть и повел подальше от лишних ушей. В прохладном помещении морга, пропитанном едким запахом формалина на столе под простыней возвышалось тело убитого.

– Сильное разложение мягких тканей. Однако внутренние органы мало пострадали. Смерть наступила вчера вечером. Возможно, около восьми. Предсмертная рана на голове была нанесена чем–то тупым, металлическим. И хотя мягкие ткани рассекло, череп не был сильно поврежден.

– Его ударили?

– Не думаю. Угол рассечения почти прямой. Человек никогда не сможет так ударить.

– Даже если жертва будет лежать?

– В этом случае должна быть травма противоположная месту удара.

– То, на чем лежит жертва, тоже должно ударить, я понял, Доктор.

– Этот человек упал и ударился. От падения на внутренней поверхности черепа образовалась гематома. Легкое сотрясение мозга это самое тяжелое последствие, которое могло быть. Эта травма не является смертельной. Смерть наступила чуть позже, я бы сказал, не менее чем через тридцать минут. Хотя крови вытекло много из раны, но она успела уже свернуться. Он был ещё жив, когда его зарезали.

– А можно определить, что это за нож был?

– Я вам скажу больше, Инспектор. Нож принадлежал жертве. Его я нашел в кармане униформы.

– Отпечатки?

– Ничего. Ни на ноже, ни на теле чужеродной ДНК нет вовсе. Но это не удивительно. Пламя огня сожгло костюм местами, кое–где даже сгорела плоть.

– Пламя огня? То есть его пытались сжечь?

– Именно пытались. Тело не сгорело, а лишь… поджарилось. Но улики, которые мы могли бы быть на нем, конечно утрачены в огне безвозвратно. Кроме одного. В волосах убитого мне удалось обнаружить пыльцу.

– Что это?

– Пыльца – мужской гаметофит. Это способ размножения почти всех растений. Когда распускаются цветы, пыльца разноситься в округе, оплодотворяя женские цветки.

– И каким растениям принадлежит эта пыльца?

– Перец.

Инспектор замер. Головоломка начинала сходить.

– Вы точно уверены, доктор?

– Я это знаю.

Лем пожал руку доктору и покинул медкорпус.

Сообщение из отдела Учета Населения не заставило себя долго ждать. Инспектор прочел его и не сумел противостоять соблазну похвалить себя за свою проницательность. Чуть более четырех месяцев назад Джон Ли и Аркадия Черчель подавали заявку в отдел Эрцхайма. Стандартная процедура для пары, желающей вступить в семейную жизнь. Им было отказано. Высокая вероятность проявления генетических отклонений у потомства. Для каждого из пары был составлен рекомендательный список наиболее подходящих кандидатов для создания семейного союза. Какая ирония! Как будто бюрократическая машина говорит влюбленным:

– Не расстраивайтесь. Вы всегда можете завести семью с кем–то ещё! Вот имена – плодитесь!

Всё же это бездушное перечисление человеческих единиц лишает процесс объединения в союз всякой романтики. Холодный расчет, да и только. На планете с численностью в девять миллиардов, люди встречались в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время. Они влюблялись, убегали на край Земли встречать рассветы, ели странную еду на автозаправочных станциях, предавались чувственному соитию в любое время дня и ночи. Их любви всегда что–то мешало. Бывшие возлюбленные, жестокие родители, расстояния. Но в конце концов, любящие сердца побеждали злословие и невзгоды, пронося свою пламенную любовь сквозь время. И вот уже они, седеющие, беззубые, перебирают сухими сморщенными пальцами страницы своей жизни в толстом фотоальбоме.

Так всегда заканчивались их кинофильмы. Земляне так были счастливы, что кинематограф стремился запечатлеть их счастье во всех подробностях и проявлениях. Иногда Лем испытывал какую–то неясную тоску, сожаление об утраченной не прожитой жизни. Он никогда не сможет вкусить всю прелесть жизни на роскошной планете, которой была Земля для человека.

А здесь, холодный корпус Моисея защищает горстку человечества от холодной пустоши космоса. Некуда убежать, негде спрятаться. А если ты проводишь слишком много времени в одиночестве, размышляя о жизни, которая у тебя могла бы быть, то непременно привлечешь внимание медкорпуса, и вот ты уже проходишь принудительное лечение в группе доктора Изабеллы, где все пациенты стремятся покопаться в твоей голове, в твоих эмоциях и высмеять то, что составляет основу твоей индивидуальности.

Инспектор отмахнулся от своих мыслей и вернулся к изучению отчета. Лем увидел совпадение, которое показалось ему примечательным. В кратком списке рекомендуемых партнеров Аркадии Черчель значилось имя Анри Бюжо. Ничего особенного. Но имя Бюжо было снабжено какой–то пометкой. Опечатка?