Мохнатая лапа Герасима

Я легла в кровать и попыталась включить логику. Для посторонних я репетитор русского языка и литературы, бегаю по частным урокам, вбиваю в головы лентяев-оболтусов знания, объясняю им, что Пушкин писал стихи, а не пел в опере. А Иван скромный бизнесмен, занимается компьютерными технологиями. Ирина Леонидовна простая пенсионерка. Такой видят нашу семью соседи и посторонние. Мы вежливые, спокойные люди, так называемый средний класс, не голодаем, позволяем себе маленькие радости, любим животных. Кем Иван и я являемся на самом деле, знают лишь члены особых бригад, а там болтливые не служат. Неизвестный благожелатель, который продемонстрировал мне встречу мужа с его якобы любовницей, ухитрился воткнуть острую спицу в мою болевую точку. Я обладательница комплекса «плохая жена». Я постоянно ругаю себя за то, что не забочусь о муже, не готовлю обеды, не выполняю домашнюю работу. И про посещения театра-кино чистая правда, мы с супругом бегаем по маршруту дом – работа – дом. Служба отнимает львиную часть времени, оно ненормировано. Субботы-воскресенья, праздники мы не проводим вместе, не собираем гостей. Отправитель послания написал горькую правду: мы скорее коллеги, чем супруги. Стоит ли удивляться тому, что Ивану захотелось общения с обычной женщиной, которая понятия не имеет, что место преступления осматривают по часовой стрелке, но готова в любой момент отправиться с Ваней веселиться. С такой дамой не стыдно появиться на людях, она стройна, модно одета. Когда я выходила куда-либо в платье? К глазам подступили слезы. Таня, ты жирная уродина, которая не умеет подать себя в выгодном свете. Зайка моя, ты ухитряешься так подбирать одежду, что она выпячивает все твои недостатки. Надо бы, наоборот, скрывать их. И, наверное, соперница прекрасно готовит, она не роется в Интернете, пытаясь найти ответ на вопрос: как варить макароны? Еще она шьет, вяжет, умеет танцевать, петь и в постели огонь. А я куча!

Я схватила кофту, которая висела на стуле, и вытерла ею лицо. Автор письма предложил мне подумать несколько дней, и, если я приму решение поработать над собой, мне обещают помочь вернуть любовь Ивана.

Кофта полетела на пол. Так! Танюша, выключи истеричную бабу, которая неожиданно включилась после чтения сообщений. Выдохни. И посмотри на ситуацию не как ревнивая жена, а как начальница особой бригады. Как ты, моя любимая куча, должна сейчас поступить?

Рука потянулась к телефону, я набрала знакомый номер.

Глава 32

Пролетели три недели. Во вторник в нашем офисе собрались члены моей бригады, а еще Иван Никифорович, Анна Григорьевна, Елена Васильевна, Андрей Михайлович, Радионова Эльвира Борисовна, Лев Владимирович Орлов. Последний держал на коленях сумку.

– Теперь понятно, почему Татьяна оказалась идеальной горничной, – воскликнула Елена, узнав, кем на самом деле является ее домработница. – Мама, что за бред ты придумала?

Анна хотела ответить дочери, но я опередила ее:

– Есть предложение. Давайте выслушаем Эльвиру Борисовну.

– Я же просила, – поморщилась Радионова, – без отчества! Когда величают меня как по паспорту, я чувствую себя старухой. А у меня, хоть я и не молодуха, задор в душе кипит. Аня, ты меня не помнишь?

Шляхтина удивилась:

– Мы знакомы?

– Да, и очень хорошо, – кивнула Эльвира. – Хотя чего я хочу! Когда вас привезли в центр, одной сестре исполнилось два года, второй двенадцать месяцев, – пояснила Радионова.

– Каким сестрам? – растерялась Анна.

Эльвира нахмурилась:

– Девочка! Если ты помолчишь, я все объясню.

Орлов начал копаться в своей сумке.

Дверь открылась, в комнату вошла стройная женщина лет сорока восьми – пятидесяти.

– О! Кто к нам явился! – воскликнула Радионова, которая определенно чувствовала себя королевой бала. – Здравствуй, рыбонька!

– Добрый день, – произнесла дама.

– Устраивайтесь поудобнее, – попросила я вошедшую, – давайте представлю вас. Ксения Федоровна Бурбонская. Хотя полагаю, Анна и Елена вас знают.

– Анечка, конечно, меня помнит, – улыбнулась мать Геннадия, – а вот Леночка…

– В моем возрасте старческого слабоумия не бывает, – буркнула Елена, – вы одно время считались подругой моей мамы. Она когда-то снимала дом в деревне, а у вас там был особняк. Наша первая встреча произошла в местном магазине.

– Так мне говорить или их слушать? – осведомилась Эльвира.

– Пожалуйста, начинайте рассказ, – попросила я.

Радионова вытянула шею.

– Мой отец, очень талантливый врач, работал в лаборатории, которую возглавлял Шляхтин. Сотрудников в ней было не так уж много. Григорий Андреевич не держал, как он говорил, «шлак». Там работали: Борис Глебович, мой отец, супруги Федор Степанович Бурбонский и Валентина Сергеевна, Владимир Антонович и Нина Орловы. Еще была пара лаборантов: я и Миша Хазин. Чем занималось научное подразделение? Поиском методов омоложения не только внешнего, но и внутреннего. Шляхтину велели за пять лет создать средство, которое придаст верхушке советской элиты не только нормальный внешний вид, но и вернет ей здоровье. Как вам такое задание?

– На мой взгляд, оно невыполнимо, – не замедлил с ответом Миркин.