Мохнатая лапа Герасима

– Я просто… ну… хотела спасти сына… он не нарочно… дорожное происшествие…

– Если можно, подробно, – попросил Иван Никифорович.

– Я спала, – начала Ксения. – Гены дома не было, он не приехал ночевать.

– Вас отсутствие сына не встревожило? – спросила я.

– У Гены появилась девушка, он у нее оставался, – пояснила Ксения.

– Как ее зовут? – не отстала я.

– Кар… Каролина… – Бурбонская на время умолкла, потом продолжила: – Каролина Молокова. Я думала, мальчик у нее. Но оказалось… О господи, мне обязательно рассказывать?

Димон кивнул.

– Ночью, не помню во сколько, меня разбудил звонок, – продолжала Бурбонская. – В трубке голос сына.

– Мама, я человека убил. Скорей приезжай.

Я кинулась к машине. Дорога была почти пустая, я домчалась быстро. Гена дал точные координаты своего местонахождения, я вышла из автомобиля: никого! Я растерялась! И тут из лесочка, который по краям шоссе растет, появляется сын, говорит: «Мама, это я!»

Ксения закрыла ладонью глаза.

– Ужас! Гена рассказал, что он ехал в поселок, где живет Анна, хотел поговорить со Шляхтиной…

Бурбонская замолчала.

– Странное ваш сын выбрал время для беседы, – удивился Илья, – и сомнительно, что незнакомому человеку откроют ночью дверь.

– Для начала охрана не впустит автомобиль в поселок, – заметила я.

Ксения прижала ладони к груди.

– Гена хотел оставить машину на парковке, где бросают автомобили служащие. Горничные и прочие не ездят по поселку, они идут пешком от шлагбаума к домам. Секьюрити не следят за тем, что происходит на шоссе. Геннадий знал, что в ограде есть дыра, он решил… ну… в общем… э… решил устроить поджог!

– Дома бизнесмена Красавина? – уточнил Иван Никифорович. – И как он хотел это осуществить?

Бурбонская схватилась за виски.

– Не было у меня времени его расспрашивать, я в детали не вдавалась. Гена ехал к поселку, не заметил мужика на велосипеде и сбил его. Сын затормозил, кинулся к бедняге, но тот умер. Геннадий перепугался, вызвал меня…

Димон застучал по клавишам одного из своих ноутбуков.

– И как я должна была поступить? – залепетала Ксения. – Что делать? Не дай бог, Гену обвинят в смерти идиота, который ночью на велике катается. Ну и… мы переодели покойного в одежду сына, сбросили тело в люк и уехали.

Иван Никифорович побарабанил пальцами по столу.

– Даже не знаю, как оценить ваши действия.

– С какой стороны ни глянь, дурацкая затея, – высказался Илья. – Паспорт-то сына как в кармане оказался?

– Гена в истерике был, – прошептала Ксения, – а я не догадалась его одежду проверить.

Димон оторвался от компьютера.

– Странно, что ваш сын носит основной документ гражданина в кармане. Ну да ладно. Но у меня возникли другие вопросы. В беседе по телефону с сотрудником благотворительной организации, каюсь, им прикинулся я, вы назвали имя любовницы сына. И сейчас вы произнесли: Каролина Молокова. Так?

– Да, – осторожно подтвердила дама.

– Но в первом разговоре вы, госпожа Бурбонская, сообщили мне, что девушку сына зовут Карина Молчанова. Так она кто? Каролина Молокова или Карина Молчанова? – спросил Коробков.

Ксения заморгала, потом посмотрела на Льва. Орлов незамедлительно вступил в разговор.

– Господа! Ксюша с любовницей сына незнакома, она даже по телефону с ней не общалась. Геннадий тщательно скрывал от матери свою личную жизнь. Имя пассии сына Ксюша слышала всего пару раз. Она просто его не запомнила. Все запутанные истории чаще всего имеют простое объяснение, не надо ничего усложнять!

– Вот тут я согласен, – вновь примкнул к беседе Иван, – мы тоже любим, когда дело обходится без загогулин и вензелей. Дима, тебе слово.

– Карина Молчанова в Москве не зарегистрирована. Каролину Молокову сейчас проверю. Но в столице немало людей, которые проживают нелегально, – продолжал наш повелитель компьютеров. – Возможно, Геннадий завел отношения с такой девушкой. Ни опровергнуть, ни подтвердить это предположение невозможно. У меня есть другой вопрос: почему господин Бурбонский воспылал ненавистью к Анне Шляхтиной? Что она ему плохого сделала?

Глава 39